Почему профессор Горделадзе в свои 79 лет так предана профессии патологоанатома

Антонина Сергеевна Горделадзе, профессор-патологоанатом Академии им. Мечникова, печет изумительные пироги с капустой, рисует пейзажи акварелью и много читает (сейчас увлечена Зюскиндом). Невысокая хрупкая женщина, исполненная тихого достоинства. Большие ясные проницательные глаза. И что-то неуловимо притягательное в манере общения. Иногда это называют обаянием интеллекта. Представить себе Антонину Сергеевну над трупом со скальпелем у меня не получается...

В медицину она попала случайно. В июне 1941-го окончила 10 классов в Кисловодске, мечтала о филологии. Но 22 июня, вернувшись с классом из похода, услышала азартные выкрики ребятни: «Война! Война!» Очень скоро в Кисловодск эвакуировали все медицинские институты Ленинграда. А в 1943-м, после снятия оккупации, там открыли медицинский факультет: срочно готовить новые кадры. 19-летняя Тонечка тогда тяжело болела туберкулезом, но все равно пришла учиться. Почувствовала, что это шанс реализовать себя. И другого может не быть.

- Нас учили необыкновенные, одержимые люди. Они голодали, но ничего не продали из институтского имущества. Они заражали такой душевной энергией, которая побеждала нашу физическую слабость.

Сразу после войны факультет по приказу перевели в Молдавию, где врачей не хватало катастрофически. Часть ребят испугалась переезда в неизвестность, но Антонина решилась. Ребят разместили в бывшей кишиневской гимназии. В окнах не было ни одного целого стекла, зато висели занавески, а надпись над входом гласила: «Добро пожаловать!» Жили в пустых классах по 17 человек. Спали на полу. Ели хлеб по карточкам, суп из требухи, немного картошки. В продуваемых насквозь аудиториях стоял жуткий колотун. Но посещаемость занятий была 100-процентная! Учебников не хватало - занимали очередь. Учились днем и ночью. В тетрадку записывали, кого во сколько разбудить. В баночку наливали чуть-чуть постного масла, в ломтик картофеля продевали фитиль, опускали в масло и с такой коптилкой всю ночь зубрили. Конечно, многие отсеялись, остались самые выносливые и самые увлеченные. Антонина принадлежала ко второй группе. В 1948-м она получила диплом с отличием, а вместе с ним предложение занять место педиатра в одном из районов. И... испугалась.

- Ведь это же дети, огромная ответственность! А у нас почти не было специальной практики. Я сказала «нет».

И тогда ей предложили на выбор место патологоанатома.

Первый раз Антонина попала на вскрытие еще на 3-м курсе. На стене прозектуры была надпись: «Здесь мертвые учат живых». Девушка наблюдала за точными движениями педагога, слушала его объяснения и изумлялась, какую помощь врачам может принести мертвое тело. Болезней много, но больных еще больше. Каждый болеет индивидуально, и если спасти кого-то не удалось, то важно понять, почему это произошло, чтобы выиграть у смерти в следующий раз.

«Я согласна», - ответила 23-летняя выпускница членам комиссии.

«А она сможет? - усомнился кто-то. - Такая маленькая, худенькая... На что она способна?! Она же не сумеет вскрыть!»

Циники и люди

- В любом деле физическая стойкость менее важна, чем... совсем другая стойкость... - мягко улыбается Антонина Сергеевна. За 54 года работы она вскрыла несколько сотен трупов. Единственное, к чему оказалось невозможно привыкнуть психологически, - вскрытие детей. После войны еще не изобрели антибиотики, и истощенные дети умирали от туберкулезного менингита. Юная врач сама болела туберкулезом, теперь она увидела свою болезнь изнутри, в детском теле. Это было не просто страшно. Это было очень страшно. В 29 лет Антонина Горделадзе защитила кандидатскую диссертацию «Изменение нервной системы человека при туберкулезе». Эта работа научила врачей замечать очень ранние клинические проявления болезни и гасить их в самом начале.
- День защиты кандидатской можно назвать самым счастливым днем моей жизни...

Материалы для докторской она собирала 7 лет. Изучала одну из самых агрессивных опухолей, поражающих человека, - меланому кожи. Ту, что может вырасти из невинной родинки. Здесь тоже была необходима диагностика на начальной стадии, а конкретных рекомендаций у врачей не было. Антонина Сергеевна их дала.

- Очень важно понять, что наша профессия - это не только трупы. Мы так же исследуем соскобы от живых людей: до операции, после операции. Уточняем диагноз, прогнозируем исход болезни. Когда мне несут рабочий материал и я кладу его под микроскоп, каждый раз внутри все замирает: «Только бы не пришлось сказать плохое». Патанатомия не делает человека циником, но в нашей работе, как и в любой профессии, есть циники и есть - люди.

При этом, когда вымотанный студент между вскрытиями жует над трупом бутерброд, это отнюдь не всегда проявление цинизма. Врачу очень важно суметь отстраниться от слишком глубоких эмоций. Иначе эмоция завладеет им, и он забудет о своем предназначении. В Первом меде был профессор по фамилии Ланг. Он завещал свое тело университету. Студенты сами вскрывали своего профессора... Его сердце и сейчас хранится на кафедре патанатомии.



- И все-таки есть в патанатомии один нюанс. Труп родного человека вскрыть невозможно. Теряя близких, ты теряешь объективность...
В юности Антонина стеснялась говорить молодым людям, кем работает. Но при знакомстве с будущим мужем проблем не возникло. Алексей Семенович Слепых тоже был медиком, заведовал кафедрой акушерства и гинекологии в Академии им. Мечникова, впервые создал в ней гинекологическое отделение. В1984 году он погиб в автомобильной катастрофе.

- Жизнь очень коротка. Но пока я живу, я хочу успеть сделать все возможное, чтобы люди реже теряли своих близких. И сейчас, как и в юности, я совершенно уверена, что всякое новое вскрытие может стать открытием и для меня, и для медицины. И я каждый день жду этих открытий...

Марина МЕЛКАЯ

Первый патологоанатом воровал трупы с кладбища

В ХVI веке мир получил классическую анатомию человека. Ее автором стал Андре Везаль, сын брюссельского аптекаря.

С детства он расчленял мышей, крыс, кротов и кошек с целью «поглядеть, как они устроены». В 20 лет тайком срезал с виселицы полуистлевший труп, принес домой, сварил его, очистил от мягких частей и внимательно изучил скелет. После этого воровать трупы с кладбища вошло у него в привычку. Однажды после четвертования преступника Везаль украл сердце из его тела и сломя голову понесся в ближайшую аптеку, чтобы посмотреть, на самом ли деле между сердцем и околосердечной сумкой есть жидкость, в чем сомневались врачи того времени.

В 23 года этот мальчик стал доктором наук.

В 29 лет он напечатал первую подлинную анатомию человека.

В ХVIII веке в Европе вошли в моду публичные вскрытия, на которых присутствовал весь высший свет. Наряду с танцами и маскарадами это входило в программу карнавальных развлечений и называлось анатомическим театром.

В Москве первый анатомический театр открыли в 1707 году в Лефортовском госпитале.