Известный тележурналист и депутат умеет воспитывать лошадей, но не псов

До выхода на экраны фильма «Лошадиная энциклопедия» мало кто знал, что Александр Глебович в свои 45 - не только депутат Госдумы, тележурналист, политик, но еще и личность, чье имя по итогам 2003 года занесено Международной академией в состав мировой интеллектуальной элиты. И не за что-нибудь, а за выдающиеся достижения в развитии высшей школы верховой езды.

- Александр Глебович, почему именно вы занялись «Лошадиной энциклопедией»? В титрах значится, что автор идеи фильма - Константин Эрнст.

- Мы с Костей в очень хороших отношениях, но о своем увлечении лошадьми я ему никогда не рассказывал. Ему случайно показали какую-то пленку, где я в Чехии готовлю лошадей для американского кино. Занимаюсь какими-то школьными элементами, ничего особенного. Но поскольку на лошадь ничего не надето, то мое умение кажется фантастикой. Лошадь по свисту ложится, садится… Костя попросил меня рассказать об этом. И сказал, что на эту тему надо делать кино. Тогда я решил, что лучше рассказывать о моих учителях и об этих очень сложных и странных отношениях между человеком и лошадью.
«Остапа несло»

- Выходит, без подсказки сами бы вы могли и не «завестись» на такой сериал?

- Самой большой проблемой для меня было подавить в себе специалиста. Мне очень тяжело представить, как кто-то не понимает, что такое полуодержка на пиаффе. Я живу в мире этих образов, терминов, представлений, и мне сложно предположить, что есть человек, который не понимает разницы между конструкцией мундштука эпохи Плювенеля и конструкцией скифского трензеля. Неужели такие люди есть? Хотя подозреваю, что их ровно сто процентов!

Мне все время приходилось переводить себя в такую популистскую плоскость, что далеко не всегда удавалось. Иногда доходило до того, что меня поднимала на смех моя же съемочная группа. Приходилось переснимать целые эпизоды потому, что «Остапа несло».

Когда я начинал объяснять, что дуз есть некая полуписада, делающаяся в режиме последовательной менки ног, вот тут ребята меня останавливали, просили все объяснить другими словами. А другими словами трудно объяснить, и тогда я просто показывал.

Но вообще этот фильм, как я теперь понимаю, в большей степени о человеке и человеческой глупости, нежели о лошади.

- Может ли случиться, что десятью сериями ваша «Энциклопедия» не ограничится?

- Буду делать так называемый европейский вариант - две серии, пятьдесят две минуты. Естественно, будут и пересъемки. Заказчики просят, чтобы я как можно больше показывал свою работу с лошадьми. Для цивилизованного мира это является более ценным информационным товаром, чем, например, постановочные средневековые сцены силами русского кинематографа. Хотя и в «Энциклопедии» четвертая серия целиком посвящена показу того, как я работаю с лошадью.

Наемный рабочий

- Появится ли «Лошадиная энциклопедия» отдельным видеоизданием?

- Первый канал собирается издать книжку. Они считают, что это абсолютно альтернативный взгляд на судьбу лошади и на роль человека в истории лошади (хотя никакой альтернативщины тут нет!).

- Так вы засядете за письменный стол и переквалифицируетесь в писателя?

- Я хитренько поступлю: свои тексты из фильма отдам на переработку. Разумеется, будет сделана и видеоверсия. Правда, всех нюансов я просто не знаю. В этой истории я наемный рабочий: у меня нет даже прав на этот фильм, он целиком принадлежит Первому каналу. По контракту я не могу вставить в презентационный ролик для чешской компании ни одного кадра из своего собственного фильма.

- Ваш фильм навеял на меня воспоминания о замечательном спектакле БДТ «История лошади» по толстовскому «Холстомеру»…

- Лев Николаевич Толстой абсолютно гениальный человек, но он тоже на лошадь смотрел как христианин. А у христиан, как ни странно, всегда был наиболее прямолинейный взгляд на лошадь. Ведь христианство не предполагает, что что-то живое, кроме человека, имеет право на свою судьбу, свои чувства, свою душу, свой характер. Все живое должно быть сжираемо человеком, служить человеку, таскать человека и так далее. Но мысль о том, что миллиард живых существ, с которыми мы делим эту землю, тоже имеют на что-то право, по крайней мере на наше к ним внимание, христианству никогда не была свойственна.

Спортсмены в ярости

- А как реагируют на ваши откровения конники, спортсмены?

- Сказать, что они негодуют, значит ничего не сказать. Они в ярости! Это все равно, что сейчас прийти к корейцам и рассказать им, что у собак изумительные глаза, что они преданны, добры, прекрасны и благородны… Рассказать людям, которые привыкли жрать собак…

- Там до сих пор их едят?

- Со страшной силой!

- И северные, и южные корейцы?

- В основном северные. Хотя в Южной Корее тоже существует сеть ресторанов, где всегда можно заказать собаку… Вот такой же для русских конников этот фильм - про то, что лошадь нельзя бить, что недопустимо железо, недопустима жестокость, что это тупой путь, ведущий в никуда…



- В титрах вашего фильма значится имя Лидии Невзоровой - консультанта-ипполога. Но в кадре ваша очаровательная жена Лида если и появляется, то на втором плане…

- Это дурная привычка режиссеров снимать собственных жен. Я решил здесь соригинальничать. Может быть, зря! Лидия - единственный в России профессиональный ипполог, причем она, окончив иппологический колледж в Англии, решила продолжить обучение в Орвикширском колледже, чтобы стать профессором. Пока она очень успешный взрослый студент, очень ценимый в Англии, стремящийся сделать большую научную карьеру.

- Говорят, в вашем доме живут и мама вашей жены, и ее бабушка. Вы, стало быть, находитесь в таком женском окружении…

- Мне никто не мешает.

- Кто из ваших лошадей снимается в «Энциклопедии»?

- Естественно, Перст. А также Ташунко-Уашштако. И еще лошадь моей жены - Липисина. Это деревенская кобыла, которую мне продали вместе с телегой. Она была настолько ярко-рыжего цвета, что маленькие дети, которые про апельсин говорят «липисин», так прозвали и маленького жеребенка. Вот за ней и закрепилось это имя, хотя ее имя по родословной другое.

- В вашей личной конюшне сейчас сколько лошадей?

- По-разному бывает. Иногда ко мне привозят лошадей на обучение. Знаю, что мне должны привезти зебру. У меня есть еще одна конюшня, не в России, а в Чехии, и основные лошади находятся там. Те, кого я готовлю для работы в кино, причем не для трюков. Это слишком ценные лошади, чтобы использовать их на подсечках, падениях, завалах. Эти лошади могут делать старинную езду, что очень высоко котируется в мировом кинематографе.

У актеров с мозгами плохо

- Почему вы решили пригласить на съемки в свой сериал известных петербургских личностей, далеких по роду своих занятий от кинематографа?

- Меня не интересовали конъюнктурные моменты. Это все мои друзья. Я посмотрел на Вову (Владимира Кумарина - известного предпринимателя. - М. С.) и обнаружил, что он жутко похож на Людовика XIV. Поразительное портретное сходство. Единственное, его пришлось долго уговаривать.

У меня снимались папа «ментов» Андрей Кивинов, председатель Вологодского законодательного собрания Михаил Суров. Кстати, Суров у нас отвечал за материальную часть по обеспечению предметами старого быта: поскольку он в Вологде самый крупный коллекционер русских древностей, вот я его и охомутал (улыбается). Если актерская задача не очень сложна, зачем мне актер с его невыразительным лицом?! Да и у актеров с мозгами, как правило, очень плохо. Одной из самых сложных в фильме была роль Йеху, этакой редкой твари. Я перепробовал актеров пятнадцать, и все они мне предлагали набор штампов. Изображали этого Йеху по системе Станиславского, и хотелось блевать каждую секунду. Пришлось и на эту роль взять неактера.

Депутат-долгожитель

- Александр Глебович, вы уже четырежды депутат Государственной думы. Но как же это согласуется с вашим высказыванием: «Дума - бутафорский орган, который никому помочь не может». В другом интервью вы говорили, что депутат должен заниматься не политикой, а нуждами и проблемами людей своего округа…

- Да, так оно и есть.

- Но разве нуждами и проблемами людей округа должны заниматься не районные и муниципальные депутаты?



- А они все ни хрена не делают, не хотят и, главное, ничего не могут. Поэтому приходится это делать мне. Существуют самые разные механизмы того, как, например, заставить богатых помогать бедным, как вынуждать губернаторов, вице-губернаторов, муниципальных глав и глав администрации выполнять свои обязанности. Это такая накатанная дорога.

- Многим не понять, почему Невзорова так любят избиратели. Никто из питерских политиков столько не продержался в Думе…

- В Госдуме, по-моему, таких депутатов-долгожителей всего четыре… Дело не в любви, просто есть реальные дела. Кому-то я помог с крышей, кому-то помог съездить на могилу сына, другому нашел деньги на операцию. В какой-то поселок, где в течение многих лет было совершенно темно на улице, я привез осветительные приборы, отобрав их у одного пансионата…

- Вот и пошла в народе молва…

- Уже и молвы не надо, люди знают, что есть человек, который поможет.

- Все так просто!

- Просто. Причем без всякой политики. И без красивых слов по этому поводу.

- А я читал, что вы сомневались: баллотироваться ли на четвертый срок.

- У меня огромные сомнения были.

- То есть пятого срока может не случиться?

- Я не знаю. Боюсь, меня опять «приговорят» к этому.

В рабстве у собак

- В свое время вы сняли шокирующий художественный фильм «Чистилище» о чеченской войне… А какие у вас теперь планы?

- У меня есть большая проблема - нет необходимости зарабатывать на жизнь. Я долгое время сидел на золотой цепи у олигархов, а уходя, эту цепь, естественно, прихватил с собой (смеется). Причем не одну! Я могу себе позволить заниматься только тем, чем действительно хочу, что для меня принципиально важно. Лошади - это принципиально важно. Меня сейчас пытаются заставить сделать фильм еще и о церковном пении (в богатой биографии Невзорова есть эпизод, когда он был певчим в церковном хоре. - М. С.). Пока отбиваюсь.

- А я бы с удовольствием посмотрел фильм Невзорова о кошках, потому что знаю: у вас в загородном доме живет изумительный котяра…

- Которого зовут Пахим Кте Вихинапа, что в переводе с локотского - Убивающий На Рассвете Дикобраз. Он ежика недавно убил, мерзавец. Но, знаете, ко всем остальным котам я не испытываю особых чувств. Просто у меня есть свой кот, которого я обязан любить. И который, надо сказать, отрабатывает эту любовь. Я же его не просто так люблю, за то, что он валяется на диване. Он действительно безжалостный, великолепный киллер, который заставил нас забыть, что такое мыши и крысы. Но, всех перебив, взялся за ежей, что уже хуже. А тут на днях поймал ворону. Ее пришлось эвакуировать и посадить дома на чердаке, чтобы она успела вылечиться.

- А собаки вас интересуют?

- Я нахожусь в рабстве у собак. Я умею все что угодно делать с лошадьми, и, наверное, такого специалиста по лошадям, как я, больше нет в России. Но я никогда не занимался собаками. Я их просто люблю и ничего от них никогда не требую. Мои собаки не умеют сидеть, лежать по команде. Скорее я по их команде сижу или ложусь. У меня в доме абсолютная диктатура собак: их три, все очень большие.

Знаете, в свои политические годы я был председателем общества друзей Саддама Хусейна в России. И вот как-то поехал в Ирак. Меня там необыкновенно пышно принимали на самом высоком правительственном уровне, я все это дело снимал.

Конечно, за мной ходили двадцать пять иракских чекистов, и для меня было делом чести от них хоть раз свалить. И вот я оторвался, убежав куда-то в дальний район Багдада, где наткнулся на сцену, которую не хочу описывать. В общем, они при мне, выполняя какой-то свой дикарский иракский ритуал, разорвали живую собаку. Их было человек шестьдесят, в том числе с автоматами. Я помню эту собаку: какое-то маленькое, пегое существо… Да за одну эту собаку их надо было бомбить ядерными ракетами до посинения!



В общем, вернулся из Ирака я уже яростным врагом Саддама, снял с себя звание председателя общества друзей Хусейна и даже не взял гонорар за фильм, который я сделал об Ираке.

Тень Невзорова

- Александр Глебович, известно, что многие ваши высказывания становятся чуть ли не афоризмами, идут в народ. Скажите, никто из ваших приближенных не коллекционирует ваши перлы?

- Жириновский богаче на афоризмы (улыбается). Понимаете, это не мое. Вообще все, что не имеет отношения к лошадям, ко мне не имеет ни малейшего отношения. Просто есть некая социальная оболочка, которая вынуждена совершать какие-то поступки, что-то говорить, ходить к Савику Шустеру на «Свободу слова». Но этот человек не имеет ко мне ни малейшего отношения. Это шварцевская тень. Тень!

- Это правда, что вы никогда не называете лошадей «животными»?

- Как только мы произносим слово «животное», сразу снимаем с себя все нравственные обязательства в отношении этого существа. От всего этого человеческого высокомерия несет запредельной глупостью. Тем самым мы лишаем себя колоссального удовольствия. Ищем удовольствие в героине, в войнах, в стриптиз-клубах, а под рукой у нас - огромный мир. И это наслаждение гораздо сильнее, богаче, фундаментальнее, чем те, что мы придумываем себе от скуки. Известный круг: бабы, спиртное, война, выборы и так далее. Все в заданной орбите. Как кошка вокруг горячей каши, мы ходим по совершенно идиотскому кругу одних и тех же забав.

Михаил САДЧИКОВ

Фото Славы ГУРЕЦКОГО и из архива Александра и Лидии Невзоровых