Асхат Зиганшин: «Кожаные сапоги мне дарят до сих пор»
Их вкус легендарный моряк, полтора месяца дрейфовавший в океане, помнит даже сегодня
Вчера отпраздновал свой 68-й день рождения Асхат Зиганшин. В 1960 году он и
трое его товарищей провели 49 дней в Тихом океане. Умирающих от голода моряков,
съевших 7 пар кожаных сапог, спас экипаж американского авианосца «Кирсарджа».
Сейчас Асхат Зиганшин - простой российский пенсионер. Вместе с женой вот уже
15 лет живет в Стрельне, опекаемый детьми и внуками. Однако вкус бульона из
сапог он не забыл до сих пор.
В живых остались только двое
- В СССР о вашем подвиге слагали песни, вашими именами называли улицы. Сейчас незнакомые люди на улице не узнают?
- Иногда узнают. Особенно люди пожилого возраста. Придешь куда-нибудь - человек
начинает приставать: откуда-то вас знаю. Я отвечаю: наверное, по телевизору
или в газетах мое лицо видели. Называю свое имя - и люди вспоминают о тех событиях.
Начинают спрашивать, как мое здоровье, интересуются, как мы сумели выжить в
океане, трудно ли было. Приходится все рассказывать заново.
- С тремя товарищами с той злополучной баржи связь поддерживаете?
- На судне нас было четверо - Крючковский, Поплавский, Федотов и я. Сейчас
в живых остались только я и Крючковский. Крючковский живет в Киеве. Изредка
с ним созваниваемся. Но теперь Украина - заграница, ездить далеко, а общаться
по телефону я не люблю. Последний раз встречались с ним 5 лет назад - на съемках
передачи «Старая гостиная».
- Говорят, вам после чудесного спасения не одну пару сапог подарили…
- Последний раз сапоги мне подарили как раз на съемках «Старой гостиной». Хорошие
такие, кирзовые. А на один из юбилеев московские кондитеры прислали мне шоколадные
сапоги. Но я есть не стал - что-то не захотелось…
Одна картофелина на четверых
- Когда 17 января 1960 года вашу баржу унесло в открытое море, на какой день
голод почувствовали?
- Да уже в первый день! Мы проходили военную службу на Курилах, и нам выдавали
съестной паек на три дня. Когда нас унесло штормом, как раз шел третий день
и съестные припасы подходили к концу. На борту у нас было немного крупы, буханка
хлеба, три коробка спичек и несколько пачек «Беломора». Да еще была пара ведер
картошки в машинном отделении. Мы сварили ее на второй день, но есть не стали
- очень мазутом пахла. Хотели выкинуть, но я сказал ребятам: пусть полежит.
Потом в ход пошла и картошка. Через пару недель мы съедали одну картофелину
в день на четверых.
- А почему вы решили экономить припасы?
- На барже мы нашли номер газеты «Красная звезда». Оттуда мы узнали, что вскоре
начинаются испытания советских ракет. И они как раз будут падать в тот район
океана, куда нас несло. Из-за этих испытаний вход любых судов туда до 1 марта
запретили. У меня тогда появилось подозрение: теперь до начала весны нас не
найдут. И я как командир баржи настоял, чтобы мы начали экономить. Запасы рассчитывали
так, чтобы дотянуть до марта. Но еды все равно не хватило.
- Кто из вашей команды первым предложил варить сапоги?
- Идею подал я. Вспомнил, как учительница рассказывала в школе про моряков,
которые ели кожу, содранную с мачт. Первым мы сварили в океанской воде ремешок
от часов, предварительно порезав его, как лапшу. Выпили бульон, проглотили кусочки
кожи. Появилось чувство, что в животе что-то есть. Потом в ход пошли ремни от
брюк и ремни с рации. К концу февраля дошли до сапог.
- Многие до сих пор удивляются, как вы не съели друг друга…
- Я очень боялся конфликтов. Поэтому сразу поставил цель: ни в коем случае
их не допустить. Легче всех панике поддавался Федотов. Когда он начинал причитать:
«Ребята, нам не жить, нам хана», мы его прерывали и переводили разговор в мирное
русло. Например, много говорили о еде.
«В США впервые увидел телевизор»
- Голод был самым страшным испытанием?
- Лично для меня самым страшным моментом стал уход американского судна. Когда
к нашей барже приблизился какой-то корабль, мы были совсем обессилены и ждали,
когда за нами спустятся. Но американцы этого не знали и ждали, что выйдем мы.
Над нашей баржей зависают вертолеты, а авианосец начинает медленно удаляться.
Казалось, мы теряем последний шанс на спасение. К счастью, американский корабль
вернулся, и вскоре мы услышали вопрос на ломаном русском: «Вам помощь нужна?»
- В США вы побывали в Нью-Йорке и Сан-Франциско. Что поразило больше всего?
- В Америке я впервые увидел телевизор. У него был такой громадный экран -
ничего подобного в СССР еще не было. Поразил меня также приемник, на котором
пластинки сами переворачивались. Врезался в память и эпизод с гитарой. Ее выпросил
у американцев Федотов, начал что-то играть, и тут неожиданно лопнула струна.
Американец взял у него гитару и разбил ее со всего маху. Мы сначала испугались.
Потом нам объяснили: гитару разбили, чтобы ее списать. Иначе новую не купят.
А в целом американцы к нам отнеслись очень уважительно…
- После того как вернулись на родину, со своими спасителями общаться не довелось?
- К сожалению, нет. Хотя, конечно, очень бы хотелось пообщаться с командой
авианосца. Лишь один раз, во время съемок на телевидении, я встречался с пресс-атташе
американского посольства. Подарил ему бутылку водки.
Был Виктором, стал Асхатом
- Как изменилась ваша жизнь после случившегося?
- После тех событий я принял осознанное решение стать моряком. В 1960 году
я приехал в Ломоносов и поступил в Ломоносовское мореходное училище ВМФ. Так
в Петербурге жить и остался, 41 год проработал механиком на аварийно-спасательном
судне. А еще тогда же я обрел свое настоящее имя - Асхат. По национальности
я татарин, родился в Самарской области. Моим товарищам не очень нравилось имя
Асхат, и они меня еще со школы прозвали Витькой. Когда мое имя зазвучало в газетах
и по радио, они очень удивлялись: не знаем мы Асхата Зиганшина, знаем Витьку.
Но потом разобрались. С тех пор я стал Асхатом.
- Много сохранилось напоминаний о вашем спасении?
- Да практически ничего. Когда учился в мореходном училище, там был наш красный
уголок, где хранились валенки, в которых мы ступили на борт американского авианосца,
и мой бушлат. А дома у меня сейчас - только газетные вырезки и фотографии: мы
с ребятами на авианосце, потом в Нью-Йорке и Сан-Франциско…
- В 1960-м вам предлагали политическое убежище в США. Не жалеете, что отказались?
- Ничуть не жалею! Я с малолетства привык быть среди своих. В Америке можно
гостить, но не жить. И сейчас предложат в Штаты переехать - ни за что не поеду!
Ольга Рябинина
Фото Кирилла КУДРЯВЦЕВА
