«Мы стояли насмерть у темной Невы,

Мы погибли, чтоб жили вы...»

Эти строки Роберта Рождественского о защитниках Невского пятачка можно прочесть на рубежном камне. Громадный куб из гранита и металла, врезанных друг в друга, - символ стойкости наших солдат - установлен в центре легендарного плацдарма. Здесь шли самые кровопролитные бои Второй мировой войны. Тысячи солдат дрались на клочке земли всего четыре километра в длину и шестьсот метров в глубину. Лишь 30 - 40 метров отделяли защитников невского рубежа от неприятельских позиций. Наши потери были колоссальными. На каждом квадратном метре полегло по 17 красноармейцев. Попавшие в этот ад солдаты жили не более суток.

«С трех сторон - беда, а сзади - вода»

«Кого на пятачке смерть миновала, тот второй раз рожден», «С трех сторон - беда, а сзади - вода» - это все из окопного фольклора. Он ярко отражает происходившее на этой пяди ленинградской земли. Официальная историческая наука долгое время к Невскому пятачку интереса не проявляла. Может быть, потому, что боевые действия на этом плацдарме так и не привели к желаемому результату - прорыву блокады. А в советские времена писать предпочитали о победах...

Отвоеванный у германских войск в сентябре 1941 года, плацдарм просуществовал 12 месяцев. Ноябрь-декабрь - самый тяжелый период. У солдат и офицеров был только один приказ: «Наступать!» В атаку шли даже без оружия. На трех человек - одна винтовка и пять пуль. В апреле 1942 года плацдарм был сдан. В сентябре его снова взяли.

По признанию участников боев, «более трагичного, страшного и героического, чем этот пятачок, они уже потом не видели». Ежедневно его защитники отражали по 12 - 16 атак противника. За сутки на них обрушивалось около 50 тысяч мин, снарядов и авиабомб...

Вместе с заместителем директора по научной работе музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда» Светланой Новиченко мы идем к Неве. Несмотря на густую траву, даже сейчас видно, как изувечена эта земля, - повсюду воронки и траншеи. Слева от нас так называемая Долина смерти - там полегла 4-я морская бригада, вся - до единого бойца.

На дне реки костей видимо-невидимо

Ходить на Невском пятачке можно только по дорожкам. Саперы из отдельного специального поискового батальона, работающие сейчас на «объекте», недоумевают, как здесь водят экскурсии. Ведь на полуметровой глубине все еще лежат неразорвавшиеся снаряды!

- Я пришла сюда в 1984 году, - вспоминает Светлана Леонидовна, - такой густой травы не было. Чахлая травка, и везде валялись противогазы и остатки кожаной обуви. Это впечатляло. Было такое ощущение, что здесь недавно прошли бои...

Мы стоим на берегу Невы. Песок под ногами какой-то красноватый, ржавый, кажется, что он до сих пор пропитан солдатской кровью. Напротив - деревня Невская Дубровка. Оттуда шли десанты. Нева в этом месте - самая большая братская могила. Основные потери наших войск происходили именно при переправе. Хотя ширина реки здесь всего 400 метров, преодолеть их смогли не все. Немцы, занявшие знаменитую 8-ю ГРЭС, превратили ее в свою цитадель. Оттуда они методично расстреливали наши десанты.

- Половина погибших так и лежит в реке, - говорит Светлана Леонидовна. - Поисковики, нырявшие тут с аквалангами, говорили, что костей на дне видимо- невидимо, их даже течением не унесло.

Все делается на личном энтузиазме

Танковая экспозиция в музее-заповеднике «Прорыв блокады Ленинграда» возникла три года назад. Когда подняли со дна Невы в районе Невского пятачка первый танк - «КВ-1». Потом был черед «Т-26» (это его немцы называли стреляющим факелом: при детонации у танка взрывался боекомплект). Затем водолазы подняли танк-амфибию «Т-38». Этих уникальных машин в мире осталось всего семь штук.

Недавно водолазы-энтузиасты обнаружили в Неве еще один «КВ-1». Но его подъем уже полгода откладывается. Нет денег и спецтехники. А танк весит 60 тонн, лежит на башне, и поднять его с глубины 17 метров целым - дело непростое.

«Работы по подъему танков очень трудоемкие и дорогие, - говорят сотрудники музея. - Нам никто ничего не платит за экспедиции. Все делается на личном энтузиазме и на деньги спонсоров».

Периодически случаются конфликты с военными. То Центральный музей Великой Отечественной войны «Поклонная гора» начинает «бомбить» требованиями отдать танки с Невского пятачка, то раритетные машины приглянутся Военно-историческому музею бронетанкового вооружения и техники в поселке Кубинка, что в Московской области.

«Танки не отдадим никому!»

Но кировчане стоят за танки горой. И это не местечковые амбиции. Кубинка, считают они, оторвана от истории Великой Отечественной войны, а музей на Поклонной горе вообще в среде музейщиков называют лабазом.

- А у нас каждая вещь - мемориальная, - говорит директор музея-заповедника Вера Ивановна Позднякова, - эти танки воевали здесь! Оторви их от этого места, и все потеряется, исчезнет эмоциональное звучание, это я вам как музейщик говорю...

И в самом деле, вот я стою перед маленьким плавающим танком «Т-38». Винт этого малыша был сделан из алюминия. Из него не делали винты. Но в голодном и холодном Ленинграде другого металла под рукой, видимо, не оказалось, и винт отлили, из чего смогли...

Кстати, с танком «КВ-1С», найденным год назад под деревней Турышкино, приключилась почти криминальная история. «Поисковики по заказу Кубинки этот танк из болота вытянули и хотели утащить его в Москву. Едва отвоевали. Пришлось поднять и ГАИ, и даже лесников», - вспоминают сотрудники музея.

Поисковики этот танк в лесу так и бросили. Все расходы по транспортировке до Невского судостроительного завода в Шлиссельбурге, где по сей день ждет реставрации этот уникальный танк, оплачивал музей. Тащили его пять километров по болотам. А потом получили письмо из Москвы с жалобой, что, дескать, мы танк подняли, а вы его у нас украли!

На заводе в Шлиссельбурге сегодня - два танка и пушка образца 1924 года. Но денег на реставрацию у музея нет. Была идея поручить ремонт боевых машин ребятам из местного ПТУ. Для них это были бы практика и патриотическое воспитание одновременно. Рассчитывали гранд Благотворительного фонда В. Потанина под это, казалось бы, благое дело получить. Но в Москве кировчан с их военной темой назвали... милитаристами.

«Мемориалы никому не нужны!»

У музея есть проект выставочного комплекса, но никто не знает, претворится ли он в жизнь. Ведь все это федеральные земли, и никто их так просто музею не отдаст.

Всю жизнь Вере Ивановне приходится вести свою собственную отечественную войну - сражаться с чиновниками всех видов и мастей. Сейчас вот борется за уникальную танковую экспозицию.

- К кому только не обращалась, - говорит она, - и к губернатору Ленинградской области Сердюкову, и к депутатам ЗакСа. Дайте нам денег, мы такую экспозицию создадим! Ни копейки не дали...

Музей, по словам его директора Веры Поздняковой, спасают экскурсанты: музей-заповедник «Прорыв блокады Ленинграда». ежегодно посещают 70 - 80 тысяч человек.
Уже два года музей пытается закрепить за собой земли заповедника юридически. «Но все это очень сложно, механизма передачи не существует», - сетует директор музея. И как следствие - деньги на Невский пятачок не отпускаются вообще. Как, впрочем, и на другие мемориалы и памятники героическим защитникам города. А ведь в одном только Кировском районе существуют 39 братских воинских захоронений.

На костях героев строят дачи

- Все наши мемориалы никому не нужны и практически заброшены, - говорит Вера Ивановна, - власти о них вспоминают только 9 Мая.

Поддерживает их в более или менее божеском виде музей на собственные средства. Если все зарастет, как среди этого бурьяна экскурсии водить? Не станешь ведь рассказывать, что никому ничего не надо.

Дело не только в заросших дорожках. Так зарастает память.

С одной стороны, никому ничего не надо, с другой, все кому не лень эксплуатируют «брэнд» Невского пятачка. Например, устанавливают здесь памятники, которые не имеют никакого отношения к героическому прошлому плацдарма. Так, непонятно, с какой стати возник здесь недавно памятник юным узникам концлагерей. Концлагерь действительно в районе был, но только в поселке Мга.

Отдельная тема - неизвестно как возникший в мемориальной охранной зоне поселок, прозванный в народе «Нахаловкой». Для того чтобы предприимчивые потомки не начали строиться прямо на костях, музею пришлось поставить забор. Как можно в этом месте возводить особняки - вопрос скорее риторический, но кто-то же дал добро на подобное строительство?

«Спасибо вам, наши солдаты!»

Вера Ивановна Позднякова заведует музеем со дня его основания - вот уже четверть века. Сегодня музей-заповедник «Прорыв блокады Ленинграда» включает в себя семь объектов. В том числе мемориальный комплекс «Синявинские высоты», памятник Дороги жизни в деревне Кобона. Практически с нуля собраны уникальные фонды.

А начиналось все с музея-диорамы, расположенного в левобережном пандусе Ладожского моста. Этот мост соединил невские берега в том месте, где в январе 1943 года действовала уникальная дереволедовая танковая переправа. В начале 80-х на месте, где решалась судьба города, решено было сделать музей. Кстати, образ Веры Ивановны запечатлен даже на монументальном полотне!

- Я же тут бегала все время, пока стройка шла, единственная женщина, мне тогда еще и тридцати лет не было, - вспоминает директор музея. - Однажды меня подозвал художник Федор Васильевич Савостьянов. Говорит, постой здесь. И написал с меня санитарку. Видели на полотне? Это я тащу на себе раненого танкиста... Я вот тут недавно подумала: прошло двадцать пять лет, и теперь я занимаюсь подъемом танков! Тащу их на себе, как та санитарка - танкистов! Но ведь кто-то это должен делать!

Сейчас некоторые стали говорить: а нужен ли был нам Невский пятачок? Мол, героизм здесь был ненужный, бессмысленный. Что ж, пусть свой вердикт вынесут военные историки. А мы будем просто помнить. Ведь здесь погибли сто пятьдесят тысяч наших солдат. И только около двадцати тысяч из них покоятся сейчас в братских могилах...

В книге отзывов музея я нашла много трогательных записей на разных языках. Но мне запомнилась вот эта, короткая, написанная детским почерком: «Спасибо вам, наши солдаты...»

Валерия ЯРОНОВЕЦКАЯ

Фото автора и Замира УСМАНОВА