В минувшие выходные в северной столице побывал Михаил Жванецкий, признанный мастер хлесткой сатиры и тонкого интеллектуального юмора. На творческой встрече с писателем был настоящий аншлаг. Жванецкий, недавно выпустивший в свет пятитомное собрание сочинений, был несказанно рад такому огромному количеству зрителей. Удовлетворяя их любопытство, мастер слова отвергал только те вопросы, которые казались ему банальными и скучными.

Настоящая поэзия рождалась в очередях!

- Михаил Михайлович, сейчас многие обеспокоены вопросом, кто будет следующим президентом России. Конечно, хотелось бы, чтобы «у руля» стоял человек мудрый. Вы случайно не планируете участвовать в выборах в 2008 году?

- Нет, в 2008-м не планирую. А если серьезно, то дело в том, что я очень тяжело переношу оскорбления, особенно когда кто-то лезет в мою личную жизнь. А в любой предвыборной борьбе без этого, увы, редко обходится.

- Тем не менее, судя по вашим выступлениям, вы продолжаете принимать близко к сердцу все происходящее в нашей стране. Что волнует вас больше всего?

- Да то же, что и всех. Так, как мы живем сегодня, - можно жить, а вот так, как жили раньше, - уже нельзя. Увы, мы потеряли общество великих гуманистов - со всеми бардовскими песнями и сплавами по рекам, когда поэты всем телом бились о коммунизм, откатывались обратно и опять накатывались на него. Поэту, как и всей стране, не хватало еды и одежды, зато страна была поэтическая. Тогда люди часами стояли в очередях. То же самое - на партсобраниях. Сидишь, бывало, и тебе часами рассказывают, что необходимо поднять производительность. В результате мозги у людей были абсолютно свободными и публика прекрасно понимала юмор. Но с тех пор, как наши женщины полюбили импортную косметику, романтики поубавилось. Честно говоря, мне бы очень хотелось вернуть из эпохи застоя свободные мозги и чувство юмора, а все остальное оставить там.

- Но ведь и в прошлом, и в настоящем вам сопутствует народная любовь. Вы ощущаете себя властителем дум?

- Есть писатели, подобные солнцу, - они светят днем, и это воспринимается как должное, а есть писатели, которые, как лампочки, светят исключительно в темное время суток. Вот они-то обычно и становятся властителями дум в смутное время. Но сейчас другие времена.

Первую получку пропил с друзьями

- Как вам удается выживать в условиях рыночной экономики и конкуренции?

- В отличие от молодых я не в состоянии открыть сеть своих собственных концертных площадок. Я могу зарабатывать только своим физическим трудом. Бизнесмен может себе позволить лечь и ждать, пока на его счета капают деньги. А если я вдруг лягу - это конец. На мне все держится: одна семья, вторая, третья, четвертая, а также родственники в Одессе. Поэтому я вынужден снова и снова садиться в наши самолеты и лететь в Новгород, Новосибирск или Петербург.

- А свою первую зарплату вы помните? Как вы ее потратили?

- Я тогда работал механиком в одесском порту и получил ровно 89 рублей. Потратил скорее всего на вино - ведь первая получка обычно связана с выпивкой. У нас человека тут же окружали, и он вел всех в подвал, где продавалось молдавское вино из бочек. К сожалению, то, чему меня учили в институте, совершенно не пригодилось мне в жизни. Ведь на работе главное - это взаимоотношения: ты что-то должен людям и они тебе что-то должны. Сумеешь поладить с ними - будешь работать нормально, нет - будешь заниматься решением математических головоломок.

- Кстати, как вы отнеслись к истории с Григорием Перельманом, отказавшимся от миллиона долларов?

- Я рад, что именно в Петербурге появился такой гениальный математик. Он был бы сволочью в глазах публики, если бы не отказался от награды и принял ее, но и его отказ не все оценили. Наш народ в этой ситуации ничего не понял: какая задача? Какой Пуанкаре? А как быть с миллионом, каждый готов посоветовать. Просто душа радуется - какие разнообразие интересов и эрудиция у нашего народа!

«Сынок, следи за полетом папы»

- Вашему сыну Мите сейчас десять лет. Скоро ему придется подумать о выборе профессии. Вы бы хотели, чтобы он пошел по вашим стопам?

- Я предпочитаю не влиять на его выбор и на его воспитание в целом. Я ему говорю: «Следи за полетом папы». У нас чисто птичьи взаимоотношения: откуда-то прилетел отец с червячком в клюве, потом опять куда-то полетел. Иногда он ездит со мной вместе, видит, чем я занимаюсь, какая публика приходит на мои выступления. Если я сделаю что-то плохое, я ему об этом скажу, а на его ошибки пусть лучше укажет мама.

- Вы не боитесь конфликта поколений?

- Сейчас старшее поколение вообще не понимает, что делает молодежь. Родители и дети поменялись ролями. Мамы и папы говорят детям «спасибо», если их берут на отдых в Турцию. Специально писать для молодежи я не могу и не хочу. Откуда я знаю, как с ними разговаривать? Просто надо стараться быть умным, и тогда ты будешь интересен всем и каждому.

- Вам близко творчество кумиров нового поколения, например Евгения Гришковца?

- Гришковца я очень люблю как человека и иногда - за то, что он пишет и делает на сцене. Люблю, потому что он пишет душой. Это просто и сложно одновременно. Не нужно придумывать схемы, сложные сюжеты, детективные линии - если у тебя есть душа, то люди всегда откликнутся на то, что ты им преподносишь.

Ульянка - любовь моя

- Скажите, какое место занимает в вашей жизни и творчестве Петербург? Есть у вас здесь любимые места?

- Любимое место - Ульянка. Там я прожил лет восемнадцать. Но самое главное для меня в нашем с вами городе - это публика, которая меня сформировала. Я приехал сюда из Одессы с шизофреническим оптимизмом и был встречен зрителем, лишенным всякой пошлости. Постепенно в его руках я, как гончарное изделие, стал обретать свою форму. Для меня Петербург - город Райкина, Товстоногова, Юрского, Володина.

- Люди никогда не обращаются к вам с просьбой решить их психологические проблемы?

- Вчера поздно ночью, когда я гулял по Невскому, ко мне подошла влюбленная пара. Девушка попросила: «Михаил Михайлович, пожалуйста, скажите ему, чтобы он меня не мучил!» Все это выглядело очень серьезно, и я, честно говоря, растерялся. Но потом отошел и подумал: слава богу, что я не стал каким-нибудь высоким начальником или, того хуже, пророком. И могу спокойно ходить по улицам даже в такое, как наше, беспокойное время...

Ксения Янкович

Фото Кирилла Кудрявцева