«Ленком» без Караченцова: театр не заметил потери бойца?

Жена пострадавшего в автокатастрофе актера Людмила Поргина и Марк Захаров окончательно поссорились из-за «Юноны и Авось»

«Смена» не раз писала о драматических событиях, связанных с именем народного артиста России, кумира нескольких поколений Николая Караченцова. Мы рассказывали и том, как после автокатастрофы, в которую попал актер, его жена, актриса театра «Ленком» Людмила Поргина, ревностно восприняла появление Дмитрия Певцова в роли Резанова в «Юноне и Авось» - эта роль, казалось, была зарезервирована навечно за Николаем Петровичем. Поргина резко высказалась в недавно вышедшей книге «Авось!» в адрес главного режиссера «Ленкома» Марка Захарова.

В сентябре Николай Караченцов отдыхал и проходил очередной курс реабилитации в Юрмале. «Ленком» тем временем приехал на гастроли в Питер. Как сейчас себя чувствует 61-летний актер, каковы перспективы его возвращения в «Юнону и Авось» и вообще в профессию, что думают об этом родственники и коллеги Николая Петровича?

«Коля поверил в Бога»

Вот что рассказал главный врач латвийского санатория «Яункемери» Михаил Малкиель нашим коллегам из крупнейшей русскоязычной латвийской газеты «Суббота»:

- Актер, переживший травму и серию очень тяжелых многочасовых операций, постепенно возвращается к нормальной жизни. Мы уже подумываем, чтобы предложить Николаю Петровичу прогулки верхом. Конечно, мы занимаемся восстановлением речи Караченцова, которая, к сожалению, пока далека от идеала. Надеемся, что наш гость через какое-то время сможет вернуться в профессию. Николай Петрович очаровал всех наших медсестер, физиотерапевтов, логопедов и массажистов - такая у него мощная мужская харизма.

По словам очевидцев, Караченцов в Юрмале и Риге по-прежнему много курит и сердится, когда близкие пытаются ограничить его. Помнится, актер говорил: «Лайтс» вообще не могу в рот брать - раздражает, что мне придется употребить минимум две штуки, чтобы накуриться. С советских времен остаюсь приверженцем «Примы». Но сейчас он все-таки перешел на легкие сигареты, которые распихивает буквально по всем карманам.

После последней операции на ключице и руке (она длилась восемь часов!) и еще одной, на черепе, актер, к сожалению, вновь стал хуже говорить. Врачи считают, что это временно.

По натуре своей человек общительный, теперь Караченцов быстро устает и предпочитает быть в одиночестве. Но среди друзей шутит как ни в чем не бывало, проводит на ногах по многу часов и может поддержать светскую беседу.

Он подтянут, красив и рвется играть в столь любимый им теннис, хотя после обморока, случившегося в Питере этим летом, врачи запретили любые тренировки.

Друзья и близкие отмечают также, что актер стал очень набожным. Часто заходит в православные храмы, ставит свечку, молится. В прошлом году, едва выйдя из многосуточной комы, сказал жене: «Идем венчаться!», хотя в предыдущие тридцать лет семейной жизни об этом даже речи не было.

Людмила Поргина говорит: «Думаю, полетав там, где он был (во время продолжительной комы Коля видел себя среди умерших родственников), он многое понял, познал силу и мощь того, кого он там, в своем космосе, почувствовал. Он поверил в Бога. И я молюсь, надеюсь и прошу Господа, чтобы Коля стал полностью здоров, чтобы к нему вернулась нормальная речь, чтобы он мог работать, потому что для него это важно. Врачи нам дают надежду, но ничего не гарантируют. И что дальше с нами произойдет, что получится, никто нам не скажет».

Спектакль длиною в жизнь

«Юнона и Авось» - главный спектакль Караченцова. Наверное, поэтому и возник конфликт, когда попавшего в катастрофу актера заменили Дмитрием Певцовым.

Людмила Поргина вспоминает, что когда она в том своем состоянии (у нее умерла мать, к которой и мчался Караченцов, попавший в аварию!) узнала, что в «Ленкоме» назначен прогон новой «Юноны», то восприняла это как предательство: «Неужели надо было так торопиться? Неужели нет ничего святого? Мой Петрович, когда узнал о замене его в этой роли, буквально остолбенел от неожиданности. И дернулся, как от удара...»

В знак протеста Поргина пошла на поступок, вызвавший немало пересудов: после первого акта в «Шуте Балакиреве» сорвала парик и со словами: «Я больше сюда никогда не приду!» ушла из театра, не доиграв спектакль. А потом еще и описала всю эту ситуацию в красках в последней главе книги «Авось!», назвав ее - «Мы выстояли!».

В ней жена актера пишет, что для Караченцова «Юнона и Авось» не просто спектакль. Это его жизнь. В этой постановке - и гениальная работа Алексея Рыбникова, сочинившего потрясающую музыку, и талант Володи Васильева, который пришел по просьбе Караченцова и создал фантастическую хореографию, и великолепная режиссура Марка Захарова. Спектакль идет больше 20 лет. И все эти годы, по мнению Поргиной, ее муж тянул его на себе. Выкладывался, рвал глотку, даже с температурой шел играть... И когда с ним случилась беда, театр даже не выждал хотя бы какое-то время...

Поргина пишет в главе «Мы выстояли!»: «Не знаю, как сейчас Дима Певцов играет. Говорят, что спектакль состоялся, но это уже другой спектакль. Знаю, что прежний переворачивал души, люди решали после него свои судьбы, женщины уходили с него, рыдая. Тот «Юнона и Авось» был для них очищением, они верили в его силу, в его любовь, в решение Господа Бога, а не в свое мелкое тварное существование. В нем была сила, которую нес Коля».

Обидевшись на Поргину, Марк Захаров не пришел на презентацию книги «Авось!», собравшую в Москве почти шестьсот человек.

Михаил АНТОНОВ

Фото Вячеслава ГУРЕЦКОГО

12.10.2015