Американская пресса именует Рузиматова «золотым танцовщиком века», англичане наградили его титулом «Танцующий леопард». Балетные критики всего мира с придыханием и восхищением описывают каждую премьеру с участием Фаруха Рузиматова. А светская хроника старается не упустить те редкие случаи, когда звезду мариинского балета можно встретить на публике. Новогодние танцы в Таврическом дворце, когда Рузиматов блеснул в танго с Валентиной Матвиенко, стали новостью номер один. И надо сказать, что в дуэте с солистом Мариинского театра хозяйка северной столицы смотрелась ничуть не хуже знаменитой балерины Дианы Вишневой.

Сам Рузиматов общается с прессой редко и неохотно. Даже оглушительный успех скандально известного балета «Распутин», в котором Фарух танцует заглавную партию, не изменил его всегдашней манеры. Исключением стала недавняя встреча в магазине «Буквоед», когда неприступный Фарух все-таки сдался и ответил на все вопросы питерских журналистов.

«Получилась смесь старца и меня»

- Старец Распутин и современный балет - сочетание весьма неожиданное. Вы сразу согласились на эту роль?

- Да, сразу. Не было мучений, сомнений каких-то. Хореограф Георгий Ковтун ставил этот балет специально для меня. А это очень важно для любого артиста, это совсем другое чувство. Ковтун - замечательный хореограф, и, на мой взгляд, у нас получился очень удачный тандем. Ну и сама личность Распутина привлекла.

Такой очень сильный, мистический персонаж. Ведь до сих пор не раскрыто, кем он являлся на самом деле.

- И все-таки как это - станцевать Распутина? Вы читали историческую литературу о скандально знаменитом старце?

- Я прочел какие-то книги, но, в принципе, для меня это было не столь важно. Я делал все скорее интуитивно. У меня искренний интерес к Распутину, я чувствую его бешеную энергию. И отношение к нему я пропускаю через себя, воплощаю на сцене свои эмоции. Я не играю Распутина, я выражаю свои чувства через этого человека. Получается такая смесь Распутина и меня.

- Но его самого вы как-то представляете? По вашему мнению, что за человек был Григорий Распутин?

- Часто говорят, что Распутин - это развратник, пьяница, непонятно как проникший в царскую семью. Это представление очень распространено, особенно на Западе. Но я такое прочтение сразу отмел. Я полагаю, что Распутин был духовной личностью. Он прошел много монастырей, долго путешествовал. То есть он много пережил, напитался духовной энергией. При этом он был сильным, ловким человеком, который мог участвовать в интригах, кому-то помогать и делал это небескорыстно.

- В балете очень много сцен, где участвуют Распутин и царица. По вашей версии, какие отношения соединяли их?

- Это были духовные отношения. Ничего другого мы не хотели сказать. Наоборот, хотели избежать какой-то «желтизны», намеков.

- Так или иначе, Распутин - носитель православной веры. У вас не возникало проблем, связанных с принадлежностью к другой религии, ведь вы - мусульманин?

- Нет, никаких. Если ты на сцене, дело не в том, кто верит в Магомета, а кто в Будду.

«С детства мечтал стать футболистом»

- Когда в балет идет девочка, ее желание быть прекрасным лебедем в общем-то понятно. С мальчиком как-то сложнее, почему вы начали танцевать?

- В балет я попал случайно, хотя какая-то предыстория, наверное, была: моя мама танцевала, она всегда хотела заниматься хореографией. Я жил с родителями в Душанбе, и мне было десять лет, когда меня отобрали на просмотре. После этого я уехал в Ленинград - учиться балету.

- И родители запросто отпустили вас, такого маленького?

- Да, отпустили. Хотя я был единственным ребенком в семье. Наверное, тогда время другое было.

- Но на просмотр вы пошли, учиться в Ленинград тоже поехали, значит, хотели танцевать?

- Я хотел стать футболистом, мяч гонял с детства. И первые два года в Вагановском в раздевалке играл то в футбол, то в хоккей. Только потом какое-то понимание пришло, и я начал танцевать.

- Позже о своем выборе никогда не жалели? Балетные артисты часто говорят, что ради карьеры им пришлось многим пожертвовать, от многого отказаться.

- Я никогда ни от чего не отказываюсь. Необходимости нет. Если ты любишь работу, она никогда не будет тебя ограничивать. И у меня получилось именно так.

Япония помешана на нашей классике

- Последние годы вы много танцуете за границей, особенно в Японии. Там по-прежнему любят русский балет?

- Япония - это страна, которая просто помешана на нашей классике: Чайковском, Достоевском, Толстом. Очень опасно ехать в Японию с современным балетом.

«Жизель», «Баядерка», «Спящая красавица» - вот то, что они знают и любят. И когда мы показали японцам «Распутина», спектакль был им непонятен. В отличие от американцев или европейцев они не знают этого персонажа. И в то же время они просили привезти «Распутина» еще раз.

- Реакция публики часто непредсказуема. Ваш самый свежий номер «Посвящение», который вы показали на мартовском гала-концерте, оценили далеко не все.

- Честно признаюсь, номер рассчитан на японскую публику. Его ставил японский хореограф на музыку японского композитора. Номер сложный, неоднозначный, еще сырой. Я это понял по кашлю, сморканию и звонкам сотовых телефонов в зрительном зале.

- Такая реакция зрителей была вам неприятна?

- Нет, я их понимаю. Когда в танце большие паузы, его непросто воспринимать. И тем не менее я его показал.

- А кому вы сделали это посвящение? Есть какой-то конкретный адресат?

- Вообще я никогда не делал посвящений, не имел кумиров. Но этот номер сделан в память о конкретном человеке - Антонио Гадесе. Это испанский хореограф, танцор фламенко. Он приезжал в Питер в начале восьмидесятых годов, и это впечатление на всю жизнь. Именно Антонио Гадес сподвигнул меня на эксперимент - я попробовал танцевать фламенко.

«Я - не Моцарт, я - Сальери»

- Ваш номер в этом стиле стал настоящей сенсацией. Не так уж часто представители классической школы идут на подобные эксперименты.

- Что касается фламенко - это великая школа и великий танец. Фламенко любят во всем мире, потому что не любить фламенко нельзя. Это же искренние чувства, искренние эмоции. Но то, что я делал год назад, нельзя назвать даже жалкой попыткой. Скорее, проба пера. Это как если бы мастеров фламенко вдруг заставили танцевать классический репертуар. Но публика была в восторге.

- А на участие в драматическом спектакле вы как решились?

- Меня уговорил приятель. Виктор Терели, прекрасный актер и драматург, предложил мне сыграть в спектакле «Моцарт и Сальери» по Пушкину. Ему вдруг почему-то показалось, что я смогу сделать Моцарта, хотя по моим ощущениям я все-таки Сальери. В итоге он меня даже не убедил, а скорее заставил сделать Моцарта. Мы сыграли, и вполне успешно. Но я понял, что еще не созрел для текста. Танцевать мне пока интереснее.

Анна Кукушкина

Фото Андрея Панфилова