Этот пожилой человек в цветастой рубашке, джинсах и огромных белых кроссовках только отдаленно похож на того красавца-поэта, который полвека назад блистал на знаменитых вечерах в Политехническом. Почти восемнадцать лет Евгений Евтушенко живет в Америке, где преподает русскую поэзию в университете. Но навсегда порвать с Россией поэт не смог - каждый год приезжает на родину. На днях он представил на сцене БКЗ «Октябрьский» свою рок-оперу «Идут белые снеги».

Юлия Тимошенко призналась в любви

- Евгений Александрович, вы в Петербург прямо из Севастополя прилетели. Как там дела, правда, что город морской славы России бурлит?

- Бурлит в головах у некоторых политиков, а простым людям делить нечего. Неужели непонятно, что два великих народа хотят поссорить наши общие недруги? И помешать этому может только искусство! У меня недавно на Украине вышел новый сборник стихов. Знаете, кто написал к нему предисловие? Премьер-министр Юлия Тимошенко! Причем справилась с этим блестяще. Я никогда не думал, что эта властная дама-политик так влюблена в русскую поэзию. Она лично приехала на презентацию моей книги и призналась мне в частной беседе, что всегда безумно любила мои стихи.

- А политические вопросы вы с госпожой Тимошенко не обсуждали?

- Мы не настолько близки, чтобы обсуждать что-то еще, кроме поэзии. Но как человек, немало в этой жизни повидавший, хочу дать совет некоторым российским политикам: ребята, ну нельзя быть такими прямолинейными и категоричными. Мы совершенно не принимаем культуру полутонов в отношениях с другими государствами, а этому необходимо учиться. Не нужно всех мерить одной линейкой, а потом кричать на весь мир про двойные стандарты. В политике важен индивидуальный подход.

Меня всегда поражала интуиция детей, которые мгновенно способны определить, какой взрослый перед ними - хороший или плохой. Будь моя воля, я бы некоторых наших политиков отправил в детсад - пусть развивают там свою интуицию. Чтобы сразу могли определить: где друг, а где враг. Хотя в жизни бывает так, что бывший противник становится лучшим другом и наоборот. И это тоже надо учитывать.

«Я не чета Вознесенскому!»

- Быть другом поэта Евтушенко, наверное, не просто?

- Само понятие «дружба» требует больших душевных затрат. Зачем гореть в полсилы? Скульптор Эрнст Неизвестный сравнил меня однажды с подводной лодкой, где, даже если случился пожар в одном из отсеков, остальные продолжают работать. Хотя дружить со мной действительно сложно. Я всегда стремился говорить только правду, даже если она не всем нравится. Сейчас современная российская поэзия абсолютно потеряла гражданский стержень. Молодые авторы в упор не видят того, что происходит в нашей стране и в мире. Почему ни один из них не написал о чеченской или афганской войне? Ведь молчать об этом нельзя! И еще: я убежден, что поэт должен выходить на сцену и сам читать свои произведения. Я ведь не чета Вознесенскому - пока буду в состоянии дышать и двигаться, буду сам читать свои стихи. Как я делаю это в своей опере «Идут белые снеги».

Сыграть у Рязанова не дали чекисты

- Сорок лет назад вы - один из немногих - открыто выступили против ввода наших войск в Чехословакию. Вам дорого это стоило?

- Я пожертвовал ролью Сирано де Бержерака. Буквально накануне на «Мосфильме» объявили, что меня утвердили на эту роль. Я был безмерно счастлив, ведь моими соперниками были такие выдающиеся актеры, как Андрей Миронов, Владимир Высоцкий, Иннокентий Смоктуновский, Олег Ефремов и Сергей Юрский. Режиссером будущей картины был Эльдар Рязанов. И вот после столь блестящей победы я сел и написал открытое письмо по поводу ввода советских танков в Чехословакию. Это не было диссидентской выходкой или сумасшествием с моей стороны, я просто вдруг ясно понял, что будет нанесен страшный удар по самой прекрасной идее человечества - социализму. И именно так оно и случилось. Знаете, какая моя самая любимая книжка? Советская Конституция! Советским людям были даны права, о которых человечество мечтало всю свою историю. В своем открытом письме я только поделился этими соображениями с руководством Советского Союза. Но меня поняли превратно. Сразу же после его обнародования на киностудию ворвались люди из органов и уничтожили уже отснятую пленку. Эльдару Рязанову полгода не давали снимать! Когда спустя много лет я приехал в Чехословакию, ко мне подошла седая учительница и сказала такие слова: «Спасибо, товарищ Евтушенко, ваши стихи и письмо спасли нас от ненависти к русскому народу».

- Власти долго травили вас за это письмо?

- Да, мне досталось. Двенадцать разгневанных писателей написали письмо в Политбюро с требованием лишить меня советского гражданства. Однако на мою сторону неожиданно встал Косыгин: «Я не хочу читать эту грязь, ведь здесь не ЖЭК. Уверен, что это письмо продиктовано исключительно завистью к талантливому человеку».

«С избранного пути никогда не сверну»

- А у вас никогда не было желания самому вступить в партию?

- Никогда! Все эти деления людей на синих, зеленых, красных и белых - такая глупость! Мой жизненный принцип - не бегать за правящими партиями. Но это вовсе не означает, что я не люблю людей с партбилетами. Например, нобелевского лауреата Жореса Алферова я искренне уважаю, но сам в компартию не вступлю ни за какие коврижки! Но то, что Алферов до седых волос остался верен своей мечте, - настоящий подвиг! В своем стремлении к справедливости он мне очень напоминает мою маму. Между прочим, за всю свою жизнь я не написал ни одного антикоммунистического стиха.

- А как же ваше стихотворение «Прощай, наш красный флаг»?

- В этом стихотворении я пытался передать всю сложность нашей истории. Все знают, что этот стяг развевался над Берлином, но не забудьте, что он красовался и над ГУЛАГом. Я уже много лет иду своей дорогой и стараюсь не сворачивать с избранного пути.

- Смотришь на вас и не веришь, что в июле этого года вам стукнет 75 лет.

- Секретов молодости и долголетия у меня нет. Надо просто любить жизнь, свою работу и, конечно, женщин. Россия для меня - особое место на земном шаре, и при первой возможности я лечу сюда. В нашей стране живут самые замечательные люди на свете.

Марина БОЙЧЕНКО

Фото Святослава Акимова