Юрий Сергеевич Тюкалов родился 4 июля 1930 года в Ленинграде. Пережил блокаду родного города с первого до последнего дня, со всеми ее страшными испытаниями, и, будучи 12-летним мальчиком, получил медаль «За оборону Ленинграда». В послевоенное время у маленького Юры было много увлечений, но именно благодаря академической гребле его вскоре узнал весь мир. В 1952 году в Хельсинки Тюкалов стал первым советским олимпийским чемпионом и навечно занес свое имя в историю отечественного спорта. А в 2002-м Юрий Сергеевич был удостоен звания «Почетный гражданин Санкт-Петербурга». Корреспондент «Смены» встретился с живой легендой в его мастерской на проспекте Юрия Гагарина.

Удочка из Швейцарии

- Вот, полюбуйся - это все мои работы, - с гордостью произнес Юрий Сергеевич. - У меня вся жизнь пополам: половина в спорте, половина в мастерской. Сейчас моя главная профессия - художник. Я здесь уже 38 лет, почти каждый день.

- И как у вас на все энергии хватает?! Сюда ведь еще добраться надо...

- Я обязан ходить пешком. Каждый день по 9 километров. В 2002 году я был парализован, правая сторона тела не двигалась. Сейчас двигается, но я ничего не чувствую. Особенный  дискомфорт испытываю на рыбалке: комары кусают, а я этого не ощущаю.

- Любите порыбачить?

- А что еще делать-то?! Телевизор смотреть? Люблю потаскать леща, пескарика. Это моя слабость. В Швейцарии в 62-м нам после соревнований выдали деньги. Представляешь, я мог купить два джинсовых костюма, тогда это был просто блеск! Один продать, а второй носить. Все так делали. А я взял и купил на эти деньги удочку! И ею я пользуюсь до сих пор. Знал бы ты, сколько я рыбы поймал с ее помощью!

- А с Олимпиады в Хельсинки ничего не привезли?

- Как же! Там я купил шведские инструменты для работы в мастерской, тоже ими до сих пор пользуюсь!

Поти на болоте

- Тогда настал ваш звездный час. Не секрет, что отношение к спортсменам из СССР было не очень хорошее...

- Думаю, вы знаете, что делегации соцстран жили отдельно от капиталистических. Примеров провокаций было полно. Например, на флагштоках флаги поднимут все, а утром смотришь - наш сорван. Финны даже позволяли себе нелицеприятно отзываться о спортсменах в газетах. Про меня написали, что я неотесанный русский медведь! Ничего себе! Я к тому времени на пятом курсе института учился, а эти лесорубы создали мне такой образ. Да и весил я всего-то 69 кг.

- О подготовке наших гребцов к тем Играм ходят легенды!

- Тогда все было чрезвычайно скромно, начиная от инвентаря и заканчивая питанием. Нам лодки пришли только за месяц до отъезда в Финляндию. И не высшего класса, а те, на которых уже ходили. Они были немецкие. Моя весила 17,5 кг, а у австралийца Мервина Вуда, предыдущего олимпийского чемпиона, всего 14 кг. Плюс у него весла были жесткие, а у меня старенькие - первое усилие шло на изгиб весла и только потом на толчок. Разница в оснащении, конечно, была существенная. Трудности нам сопутствовали всегда. Во-первых, у нас не было никаких тренировочных баз. Вот футболистам были созданы все условия для подготовки, в каждой республике. А нас повезли в грузинский город Поти. Как мы его называли, «Поти на болоте». Настоящий рассадник малярии. Там нарыли много каналов, на которых мы и тренировались целых три месяца. Почти каждый день шли дожди. Питались мясом буйволов. Мясо было не прожевать, поэтому мы делали или макароны по-флотски, или биточки. Поскольку грузины баней не пользуются, мы все это время мылись холодной водой. И все эти трудности нужно было преодолевать изо дня в день. Фактически и тренера-то у меня не было. Он сам греб в 20-е годы и притом ни разу не был за границей. Мог помочь наладить лодку, но тактически ничего подсказать не мог. Много я придумывал сам, а тренер мне потом выдавал мои же слова. Постоянно держал в голове фразу Суворова, что тяжело в учении - легко в бою. И я не тренировался на гладкой воде, выходил на Большую Неву, на волны, потому что там трудно.

- Только истинные патриоты своей страны могли пройти через все эти испытания и отстоять честь родины...

- Это верно. Наша задача была выиграть и привезти золотую медаль, потому что мы должны были обыграть Америку. У меня отец с немцами воевал, а мы уже воевали с американцами. Когда Ельцин пришел к власти, стали много говорить о ложном патриотизме. Хотя по себе знаю: флаг поднимают, а слезы сами катятся! Нет, мол, это все наигранно и неестественно. Вот что внушали нам, сволочи! Правда, теперь уже все с точностью до наоборот. А ведь на этом патриотизме все и сделано было. Железный занавес, любой ценой обыграть проклятых американцев. Когда я выиграл, думал только о том, что там отец прочитает обо мне в газетах, что они с друзьями будут пить вместе чай и обсуждать, как Юрка победил. Чисто человеческая радость, которую не заменят никакие деньги.

Медведев велел звонить

- Вам, наверное, обидно, что академическая гребля сегодня не столь популярна среди молодежи?

- Раньше акватория Невок кишела лодками. Дети видели это, им было интересно сесть в такую лодку, и они приходили в гребной клуб. А сейчас вода мертвая, клубов нет. По Неве только пьяные новые русские мотаются на катерах, и все. Перспективы попросту отсутствуют. Старых тренеров уже нет, а новые, окончив Лесгафта, лучше пойдут складывать корзинки в «Пятерочке» - на 15 тысяч зарплаты. Давно хочу найти фотографию, где Николай II - в байдарке! Нынешний президент Дмитрий Медведев тоже бывший байдарочник. Я даже знаю, что греблей занимался еще патриарх Алексий и даже имел спортивный разряд. А в польском Кракове хранится фото, где Иоанн Павел II (папа римский) сидит в одиночке, правда учебной.

- Вы как ветеран спорта ощущаете поддержку со стороны государства?

- Я все 900 дней был в блокадном городе, работал. Имею медаль «За оборону Ленинграда». Из-за инсульта у меня инвалидность второй группы, и я приравнен к инвалиду Великой Отечественной. А это уже серьезная прибавка к пенсии. Плюс еще получаю как почетный гражданин Санкт-Петербурга. Мне хватает тех средств, что я имею. Могу сказать, что в советское время как ветеран спорта и блокадник я жил бы хуже, причем намного. Сегодня я получаю всякие поощрения. В том числе и положенные почетному гражданину, а ведь раньше и звания такого не было. Когда пришел к власти Путин, он к академикам и ученым приравнял олимпийских чемпионов. Поэтому все нормально. В прежнее время все было бы иначе. Хотя, с другой стороны, раньше я бы ложился спать и твердо знал, что жена придет из гостей в час и нечего беспокоиться. А сейчас в девять вечера я ее иду встречать к метро. Вот это жутко. Ты можешь идти с пенсией по улице и получить сзади по голове. Жестокости стало больше. А то, что на памятнике основателю города уже позволяют себе рисовать краской, - это вообще дикость.

- Я смотрю, у вас стоят фотографии с бывшим и нынешним президентами России - Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым...

- Первое фото было сделано в позапрошлом году, когда Путина сделали почетным гражданином Санкт-Петербурга. Тогда, помню, спикер городского парламента Вадим Тюльпанов говорит Владимиру Владимировичу: «Вот наш первый олимпийский чемпион 52-го года». А Путин мне отвечает: «А я только родился в 52-м!» Вот ведь как...

- А с Медведевым общались?

- Мы с ним тоже встречались два года назад, когда Медведев еще был вице-премьером. Знаешь, что я ему тогда сказал: «Дмитрий Анатольевич, скажите, вы будете следующим президентом страны? Моя жена в этом уверена». Он так покраснел, засмущался. А я ему: «Тогда второй вопрос полегче. Греблей занимались?» И правда занимался, сначала в «Трудовых резервах», а потом в «Динамо».

- Свой человек, получается!

- Кстати, тогда же мне Антон Иванов, председатель Арбитражного суда России, передал бланк с личным номером Дмитрия Анатольевича. Единственное, что я сделал, - это один раз позвонил, чтобы проверить. Там мне его секретарь ответил. А потом мне мой приятель передал слова Медведева: «Пусть Юрий Сергеевич настойчиво звонит!» А Антон меня, главное, еще спрашивает: «А ваши координаты?» - «А мои-то зачем? - говорю я ему. - Медведев же мне звонить предложил!»

Как воровали 125 граммов

- С какими мыслями готовитесь к 65-й годовщине со дня снятия блокады родного Ленинграда?

- Я был дееспособный человек во время блокады. В отличие от многих других. Могу сказать, что блокада меня закалила, это абсолютно точно. С юных лет меня подогревало чувство патриотизма. Отец - на фронте, и я тоже, как говорится, должен был ковать победу. Работал я водовозом в совхозе у Невского лесопарка. Моей задачей было привезти на поле три большущих бочки с водой. Загонял лошадь в Неву и восьмилитровым ведром набирал трехсотлитровую бочку. Дневная норма у меня была - три таких бочки. А ведь по диагонали, у Ижорского завода, всего в двух километрах, стояли немцы. И рисковал я, конечно, серьезно. Обзор был как на ладони.

Порой люди задаются вопросом: почему блокадники так долго живут? А ведь ответ прост. Тем, кто смог пройти блокаду, уже ничего не страшно. Просто представьте, в военное время мы жили в доме, где были выбиты все стекла. Отопления никакого нет, 40-градусный мороз! У нас был такой страшный момент с мамой: в соседней комнате на столе лежал покойник дядя Ваня, на кровати - тетя Шура, его жена, а Андрюшка - мой двоюродный брат - пришел с работы и тоже умер. А потом еще тетка Зина... Она еще на 5-й Советской жила. Приходит с работы, а в ее дом попала бомба. Ей некуда идти. Мы ее пристроили к себе, так как была свободная комната. Через день заглядываем, а она мертвая лежит.

- Как же вы согревались?

- Дров нет, поэтому топили чем попадется. Нагреется печка, прижмешься к ней всем телом и стоишь, пока она не остынет. Спали на твердом, подкладывали свитера... Помню, выдали нам талоны на поход в баню на Мытнинской. Ну значит, приходим мы туда с двоюродным братом Костей и дядей Васей. Почти тут же свет погас и вода перестала идти. Потом резко дают освещение, и раздается крик: «Мужчины, отвернитесь!» Оказалось, женщин в это же отделение привели. Ну и дядя Вася нас, молодых, сразу головой в шайку - оп, чтобы не смотрели! (Смеется.) А потом я только намылиться успел, а воду опять отключили. Домой когда пришел, даже маме пришлось наврать, что чистый. Чтобы она не беспокоилась.

- Представляю, как тяжело быть единственной опорой для матери в 10 лет...

- Я все рассказываю без прикрас и какого бы то ни было геройства. В 19.30 каждый день немцы проводили воздушный налет и сбрасывали бомбы. Продолжалось это до часу ночи. Моей обязанностью было открывать окна, чтобы взрывной волной не побило стекла. Всего один раз я этого не сделал! И надо же, шлепнула здоровенная бомба, и вся наша улица покрылась слоем битого стекла. Ну что делать, пришлось фанерой закрывать, а то ведь мороз был дикий.

Потом наступила весна. Мама слегла. А тогда ведь как было: если ты не отработаешь определенное количество часов (нужно было вычищать город, ведь нечистоты сливались ведрами прямо во дворы. Иначе эпидемия захлестнет город, и люди погибнут сами), карточку на питание не получишь. Слава богу, были тогда сердечные люди, которые ставили галочку маме за мою работу. Хотя что я там с этим ломом мог сделать, будучи ребенком?!

- За хлебом тоже сами ходили?

- Да. И кстати, это была очень ответственная миссия. В то время промышляли хапушники. Пока тебе на весах взвешивают эти 125 граммов хлеба, шустрый мальчишка хватает его и сразу ест! Воришку, конечно, после такого начинают бить ногами, но все бесполезно, ведь хлеб уже съеден. Вот и я так один раз рот разинул и пришел домой без хлеба. Голодный и холодный.

Ну а сегодня я могу ходить зимой в одной ветровке. Инсульт подсобил, отнял чувствительность. Меня жена теперь даже называет Терминатором! Кстати, ты знаешь, что одна из моих работ находится в музее Арнольда Шварценеггера?

- Какая же?

- Когда Железный Арни еще только готовился стать губернатором Калифорнии, с ним встречался мой хороший знакомый и передал, что двукратный олимпийский чемпион Юрий Тюкалов скоро презентует ему бюст Петра I. Арнольд тогда очень обрадовался! А я знал, что в его коллекции уже есть бюсты Сталина и Николая II. Недавно подсчитал: у меня работы в 19 музеях, в Министерстве обороны, на площади Победы, в Домике Петра I и у его могилы. Святые все места, и я, конечно, этим горжусь.

Владислав КУЗОВЛЕВ

Фото из личного архива Юрия Тюкалова и Кирилла КУДРЯВЦЕВА