Алексей МИШИН: «Радости в жизни все больше»

8 марта великий тренер по фигурному катанию отметит 70-летний юбилей
Однажды маму Алексея Николаевича Мишина спросили, что ж, мол, так - 8 марта мальчика родила. А она ответила: «Это подарок всем женщинам мира». С тех пор прошло уже целых 70 лет, а все женщины мира продолжают восхищаться подарком. Один из величайших тренеров в истории фигурного катания полон сил и творческих планов, в чем убедился корреспондент «Смены».

Счастье посадить дерево

- Алексей Николаевич, один ваш знаменитый коллега как-то сказал: «Когда я проснулся утром в день семидесятилетия и должен был идти на празднование, у меня было такое хреновое ощущение...» Почему-то думаю, у вас будет все наоборот, так?

- Надеюсь, вы правы, хотя сперва нужно дождаться утра 8 марта, когда я тоже проснусь. Но сейчас, анализируя этапы своей жизни и думая, чего же у меня стало меньше по сравнению с другими круг­лыми датами, не нахожу ответа. Потому что в основном всего стало только больше. И радости жизни - тоже. Наверное, ощущение старости приходит к человеку только в двух случаях: когда он лишен возможности заниматься любимым делом или когда он серьезно болен. Я уверен, человек может жить счастливо до самой смерти. Вот я и живу счастливо: на даче сажаю деревья - вишни, сливы. Строю пирс. Но не потому, что у меня есть лишние деньги - я на самом деле человек среднего достатка, - а потому, что мне это нравится. И жалею, что раньше не посадил деревья. Пусть дети и внуки вишни едят.

К Ягудину - с любовью

- Признайтесь, Плющенко все же ваш любимый ученик за все время?

- Вот любимых учеников у меня все же много, и Женя лишь один из них. Из настоящего с прицелом на славное будущее - Артур Гачинский и Лиза Туктамышева. В этом списке также Юрий Овчинников, хотя не только благодаря мне он стал большим фигуристом, конечно же, Алексей Урманов, и было бы лукавством не назвать Алексея Ягудина.

- А назовет ли Ягудин вас в числе любимых тренеров?

- Знаю, что нет. Но искренне надеюсь, что со временем изменит свое мнение. Однажды он правильно поступил, уйдя от меня. Да, да, правильно, потому что понял: тренер тяготеет к его прямому конкуренту - Плющенко. В результате его переход к Тарасовой сыграл очень позитивную роль и в моей дальнейшей работе. Думаю, своей победой в Солт-Лейк-Сити он про­длил и Жене жизнь в большом спорте, и мне как тренеру - профессиональную карьеру. Сейчас, надеюсь, ее продлят мне Артур и Лиза.

Без обид на Плющенко

- Вам не обидно, что, несмотря на выдающиеся заслуги, для многих обывателей вы остаетесь просто тренером Плющенко, хотя сейчас он даже не выступает?

- Не вижу никаких оснований для обид. Великий спортс­мен в любом индивидуальном виде всегда будет более известен и популярен, чем его тренер. И зарабатывать будет больше. Это нужно воспринимать как данность. У нас с Женей всегда был творческий союз, основанный на взаимном доверии. Когда-то, уже давным-давно, я помогал ему покупать квартиру и машину, сейчас уже он мне советует, на какой машине лучше ездить.

- А ведь вы воспитали не только фигуриста, но и депутата…

- Нет, депутатом Плющенко становился сам, без меня. И женился оба раза сам. Поверьте, он абсолютно самостоятельный человек. И скажем, на его решение - возвращаться или нет в большой спорт - никто не способен повлиять, ни я, ни супруга Яна. Правда, у этой самостоятельности есть и обратная сторона. Зачастую Женя бывает неоправданно жестким с людьми, которым он не симпатизирует. И это аукается ему серьезными последствиями - уколами, ударами и укусами. Но он умный парень, умеющий делать выводы из своих ошибок.  Не надо воспринимать меня и Плющенко как единое целое. Какими бы ни были близкие отношения между тренером и учеником, они не должны переходить определенную грань.

- А где же эта грань?

- Делить ночлег, есть из одной тарелки, вместе выпивать - за этой гранью.

Жена - исключение

- Но однажды, давным-давно, вы переступили эту грань, и ваша ученица Татьяна Оленева стала вашей супругой Татьяной Мишиной!

- Переступить тогда черту  было одним из самых мудрых поступков, мною совершенных. Всегда есть исключения из правил. И Таня - самое лучшее исключение.  

- В баню тоже нельзя с учениками ходить?

- В баню ходят с друзьями. Парятся, выпивают, байки травят. А если требуется покой и единение с природой - тогда рыбалка.

- Кстати, существует мнение, что рыбалка - тоже спорт.

- Когда азарт захватывает и хочется наловить больше, чем у соседа! Как-то раз меня позвал на рыбалку знаменитый американский тренер Карло Фасси. Рыбачили на озерах Колорадо. Я сразу понял, что соперники у меня никудышные: американцы как-то коряво вытягивали форели, и те оказывались снова в озере. Хотя рыбки были не золотые и желания не исполняли. Я же решил показать класс - наловил этой форели до дури, а потом развесил рыбины на деревьях, чтобы сразу был виден рыбацкий потенциал. Фасси, увидев это, оказался в состоянии шока. Как выяснилось, мы рыбачили на частных озерах и брать можно было только увесистые рыбины, не меньше двух с половиной килограммов.

- Что же сделали с теми, что вы развесили?

- Съели за ужином.

Дело Ильича

- У вас, Алексей Николаевич, имидж «человека мира»: успели прикоснуться рукой мастера к большинству уважаемых фигуристов Европы, давным-давно получили американскую грин-карту, а японские болельщицы просят у вас автографы…

- Имидж зачастую сильно зависит от обстоятельств. Вот вы говорите: Америка, Европа… А ведь было время, когда из меня сделали невыездного. Это случилось накануне Олимпийских игр в Инс­бруке. Я уже, как и все, получил экипировку. Советская делегация, чтобы проникнуться патриотическим духом, отправилась на Красную площадь - возлагать гвоздики к мавзолею Ленина. Шагаю я, значит, к Ильичу, и вдруг подходит Валентин Лукич Сыч, в те годы замглавы советского Спорткомитета, и шепчет мне на ухо: «Ты не едешь, ты не едешь!»  

- Помните свою реакцию на этот шепот?

- Конечно, помню: Ильич уже забальзамирован, а дело его живет и побеждает. Амнистировали меня лишь спустя три года, а все это время я тренировал своих учеников по телефону: они - на соревнованиях в Инсбруке, а я даю указания из Ленинграда. Здорово, правда?  Впоследствии выяснилось, что отдельные партийные боссы настойчиво вставляли мне палки в колеса. То ли по какому-то доносу доброжелателей, то ли просто так. Добрые были такие времена, забавные…

Презент для КГБ

- Иронизируете?

- Да какая тут ирония?! Расскажу забавную историю. На все соревнования в советские годы с нами ездил «заместитель руководителя делегации». Из органов. Как правило, в ранге не ниже подполковника. Особенно если выступали в США. Однажды я купил в Америке пластинку. Выбрал, как я думал, очень патриотическую  - с изображением собора Василия Блаженного на конверте. Принес в номер, читаю внимательнее: «Подпольные песни советских евреев»! А я тогда был лихим товарищем - взял с собой в поездку проигрыватель. Поставил пластинку, слушаю: «Впереди - пески Синая, позади страна родная. На груди - мой автомат наперевес...» Я сразу понял, что нужно делать. Прихожу к замруководителя и докладываю: так, мол, и так. Купил ненароком... «Подпольные песни советских евреев»! Тот хватается за голову. Говорю: «Представляете, кто-то еще купит?» Он спрашивает: «Где она у тебя?» - «В номере», - отвечаю. «Срочно неси ее сюда!» В общем, отнес я ему эту пластинку. Чекист ее куда-то спрятал. И видимо, потом ставил в Москве своим приятелям-гэбэшникам.

- А сейчас какая вам музыка мила?

- Та, что гармонично вписывается в информационные выпуски на радио, - всегда стараюсь быть в курсе событий. И та, под которую мои ученики могут выиграть соревнования.

Даниил ОРЛОВСКИЙ
Фото Кирилла КУДРЯВЦЕВА