(Продолжение. Начало в номерах от 27 июня, 4,11,18 и 25 июля)

Нервотрепка
Еще раньше, чем с Майком Макдауэллом - австралийским путешественником и бизнесменом, одним из авторов идеи погружения российских «Миров» на Северном полюсе, - судьба свела меня с его братом - Питером. Впервые встретились мы на одном из «трамплинов» к Антарктиде - на самом кончике Южной Америки, в маленьком чилийском городке Пунта-Аренас,  откуда собирались лететь в точку полюса - на знаменитую американскую станцию, названную именами двух первых покорителей самой южной широты - норвежца Руаля Амундсена и британца Роберта Скотта. Пересаживаться с Ан-74 на вертолеты мы собирались на ледовом аэродроме «Патриот Хиллз» - на базе, организованной Макдауэллами (Питер и Майк еще и компаньоны по бизнесу).

Каждые несколько часов оттуда, с ледяного антарктического купола, нам в Пунта-Аренас передавали погоду. Сводки оказывались неутешительными. Приезжая то днем, то ночью из гостиницы в аэропорт, мы возвращались обратно. Когда наконец-то все же вылетели уже из Чили, с 53-й широты, и через три часа поднялись к 66-й, из кабины пилотов вышел раздосадованный Чилингаров, и уже по его виду было ясно: возвращаемся:
- На «Патриоте» дульник 30 метров в секунду. Экипаж садиться отказывается… Не хватало, чтобы завтрашние телевизионные вести начинались с сообщения: «Тревожная новость пришла из далекой Антарктиды…»

Летели мы с тем же экипажем Ан-74, во главе со знаменитым арктическим пилотом Евграфычем - командиром эскадрильи Владимиром Евграфовичем Ясновым, с которым в 2003-м прилетали на открытие «СП-32», а через два года после этого - на дрейфующую станцию «СП-33» и оттуда на полюс - встречать идущего на собачьих упряжках принца Монако Альбера II. Так что если уж такой опытный пилот, как Евграфыч, лететь дальше отказывается…    

Никого не утешила даже дарованная Чилингаровым рюмка коньяка и вполне здравая мысль Евграфыча о том, что человеческая жизнь дороже полета на полюс, а лишний риск безрассуден.
И мы снова выбирались со всеми вещами из автобуса, снова брали у ничего не понимающего портье сданные час назад ключи от номеров и грохались в постели - досыпать.

Если не спалось, я подходил к окну и разглядывал местную жизнь.
Отель на главной площади городка - прямо напротив окруженного березками памятника Магеллану.
Назывался отель «Cabo de Hornes» - в честь расположенного поблизости мыса Горн, отделяющего Америку от Антарктиды. Первый раз он приютил нас лет двадцать назад - еще в те времена, когда в Чили правил Пиночет и страна эта для советских людей была абсолютно недоступна.

Тогда, в 1989-м, готовились высаживать в Антарктиде международную экспедицию «Трансантарктика» - она впервые на собачьих упряжках собиралась пересечь весь шестой континент. В те дни Антарктида - опять-таки из-за непогоды - оказалась недоступна, возвращаться в Аргентину, откуда наш Ил-76 вылетел на юг, было совсем уж не с руки, и выручила нас, как всегда, неуемная энергия Чилингарова.

Артура в этой стране отлично знали еще с тех времен, когда «кровавый чилийский диктатор» нанес ему шокирующий визит на советской станции Беллинсгаузен, стоявшей поблизости от чилийской, на том же Антарктическом полуострове. Чилингаров тогда был начальником этой станции.
Хотя наши страны напрочь разорвали дипломатические отношения, летящему из Аргентины к острову Ватерлоо советскому Ил-76 экстренную промежуточную посадку разрешили. И приняли радушно: местные власти даже организовали банкет в честь нашей экспедиции. Правда, при пересечении границы наотрез отказались поставить в наши серпастые-молоткастые чилийские штампы. Видимо, не хотели оставлять никаких документальных свидетельств нашего пребывания. Чем здорово всех раздосадовали, а особенно знатока Латинской Америки писателя Юлиана Семенова - автор «Семнадцати мгновений весны» тоже упросил Чилингарова взять его в Антарктиду и, конечно, мечтал похвастаться в Москве чилийским штампом в паспорте.
Так что в отеле - Чилингаров приказал из отеля не разбредаться, чтобы в любой момент ехать к самолету, - оставалось только спать или, стоя у окна, предаваться воспоминаниям.

Пару дней мы так и курсировали между отелем и аэропортом. И снова за запотевшими стеклами - народ на нервной почве в гостинице малость расслабился - мелькали березовые рощицы, заросли устремленных в небо разноцветных стрел люпина, прыгающие через придорожные канавы серые зайцы, свалки с давным-давно проржавевшими автомашинами и как перекати-поле подгоняемыми ветром рваными полиэтиленовыми пакетами…

Но воздушная экспедиция под руко­водством спецпредставителя президента России по проведению Третьего Международного полярного года Героя Советского Союза Артура Чилин­гарова рвалась к Южному полюсу. Но для этого сначала нужно было пролететь до экспедиционной базы «Патри­от Хиллз», она на 80-й южной широте, там пересесть на ждущие нас уже который день два вертолета ФСБ и пролететь с попутной дозаправкой еще чуть больше тысячи километров до Амундсен-Скотт.

При очередном выезде в аэропорт даже обычно сдержанный Патрушев тихонечко проворчал:
- Опять учебные сборы.
Тут еще Костя Зайцев - помощник Чилингарова - всех «утешил»:
- Это разве засели? Вот в 2002-м, когда на «Аннушке» к полюсу летали, мы одиннадцать дней из-за непогоды здесь просидели. Народ уже обалдел… Ушли с Пунта-Аренаса, а возвращаться из Антарктиды пришлось через Новую Зеландию. Когда Ил?76 взлетал, на вытянутую руку ничего не видно было.
Похоже, за эти дни мы осточертели даже водителю автобуса. Ему надоело возить нас взад-вперед. Наверняка мечтал, чтобы мы куда-нибудь наконец улетели.

Многие из нас уже грозились плюнуть на идею такого перелета, призывали возвращаться в Москву и даже на следующий день, когда мы в очередной раз предприняли попытку добраться до Антарк­тиды и ее «пупка», вдруг оказавшуюся удачной, остались в отеле. Уже ни на что не надеялись.

Внук минского портного

И вот наконец в ночь с 6 на 7 января, оставив позади три тысячи километров, мы спрыгиваем с трапа Ан-74 на залитый солнцем лед антарктической базы «Патриот Хиллз» - единственной частной экспедиционной базы на шестом континенте.

Скользко так, что ноги разъезжаются, - не зря Евграфыч не решился садиться при сильном ветре - самолет могло выбросить с купола на бетонные стены горы.
До базы почти километр. Говорят, эта взлетно-посадочная полоса никогда не бывает запорошена снегом - столь сильные ветры дуют с купола. Коньки бы сейчас.

Последнюю фразу, оказывается, я сказал вслух. Пытающийся поддерживать меня бородатый незнакомец в зеленой плюшевой куртке, кивая головой, вдруг радостно заулыбался и на ломаном русском повторил:
- Йес, йес, коньки.
Так мы познакомились с Адамом Брауном - пятидесятидвухлетним владельцем крупной нью-йоркской юридической компании, третий месяц исполняющим обязанности базового радиста и живущим в крохотной палатке - с такими туристы отправляются в лес. Адам - заядлый радиолюбитель. Он с гордостью сообщил, что наладил связь с российской антарктической станцией Восток, что на полюсе холода, и со станцией «СП-34».
- Здесь мне платят маленькие доллары, - рассмеялся Адам. - Это… удовольствие.
Уже не первый раз Адам нанимается на пару месяцев в антарктическую экспедицию братьев Макдауэлл.

В огромной палатке - кают-компании - Адам познакомил меня с двумя своими сооте­чественниками - пожилыми джентльменами, которые лет двадцать назад работали на Мак-Мердо - главной антарк­тической станции США. И вот решили снова посетить шес­той континент - уже туристами.
Теперь живут на льду - в маленькой двухместной палатке, хотя на Мак-Мердо условия для жизни и работы были великолепные - сам видел громадные сборные комплексы, когда туда летал в 2002-м. Американцы даже в Антарк­тиде не хотят обходиться без привычного комфорта. В каждом доме душ, в главном корпусе - библиотека, парикмахерская, великолепный ресторан с блюдами самых разных национальных кухонь, ну а больше всего нас пора­зил тогда доступный любому телефон-автомат: в те времена спутниковая связь казалась нам чем-то диковинным.

На сезонной экспедиционной базе «Патриот Хиллз» для экстремальных путешествий условия вполне приемлемые. Но никаких стационарных зданий - одни палатки.
В туалет - крохотную хрупкую пластмассовую будочку - надо бегать через весь лагерь. Вот только душа нигде не увидел.
Спросил у Адама:
- Ладно, туристы - они здесь максимум недельку-другую, а как вы решаете банные проб­лемы?
Радист опять улыбнулся:
- Мы подсчитали: если все гости, включая сотрудников, будут принимать душ хотя бы раз в неделю, то в сезон потребуется около сорока тысяч литров. Мы заботимся об окружающей среде, стараемся свести к минимуму производимые нами отходы (например, белье мы отправляем стирать в Пунта-Аренас) и не можем позволить себе выливать столько использованной воды на девственные льды.  Поэтому в качестве альтернативы предлагаем таз с горячей водой, мочалку или губку. Еще одна хорошая возможность - устроить себе ванну из снега. Но это для храбрых. Всем желающим мы обязательно показываем, как это делается! Если туристы предпочитают не бегать в туа­лет за сотни метров, то компактные переносные туалеты привозят с собой.

Дед Адама - минский портной - во время революции перебрался за океан. При первой возможности Адам съездил в Белоруссию, а оттуда - в Москву и Ленинград, где тут же припомнил засевшие в памяти с детства какие-то русские слова. На память мы с господином Брауном, конечно, сфотографировались. А потом к нему подошел еще один участник нашего перелета - Александр Бедрицкий, президент Всемирной метео­рологической организации и тогдашний глава Росгидромета, - и вручил очень ценный подарок - портативную автоматическую метеостанцию. Он ее специально привез на «Патриот Хиллз» и, когда я рассказал ему, что здесь есть человек с нашими российскими корнями, сразу решил, кому сделает подарок.

Владимир Стругацкий
Фото автора
(Продолжение в следующем номере)