На этой неделе вся страна вспоминает Сталинградскую битву. Она началась 70 лет назад, 17 июля 1942-го, длилась 200 дней и стала переломным моментом Великой Отечественной войны. Ценой невероятных усилий и огромных потерь советским войскам удалось остановить наступление фашистов и начать изгнание захватчиков с территории страны. Герои сегодняшней «Смены» рассказывают о тех днях, когда они намертво стояли за Сталинград.


Хранимый судьбой

Выжил вопреки всему

Ветеран Анатолий Круковский носит в груди осколок «сталинградского» снаряда

Анатолий Станиславович Круковский прошел всю Сталинградскую битву от первого до последнего выстрела. Не передать в одной статье, что он тогда пережил! И гибель своей дивизии, и 100-километровый марш-бросок по вражеской территории, когда он с осколком в груди, харкая кровью, вывел выживших бойцов к своим. И победное, такое долгожданное контрнаступление советских войск.

- Первый день битвы для меня прошел очень удачно, - вспоминает ветеран. - Я тогда командовал артиллерийской батареей, которая входила в состав 192-й дивизии 62-й армии. Наша дивизия выдвинулась вперед, за Дон, навстречу рвущимся к Сталинграду немецким войскам. Нам поставили задачу любой ценой задержать продвижение фашистов, чтобы можно было обеспечить оборону Сталинграда на ближних подступах к городу. Ночью мы заняли позицию, а утром я увидел в бинокль, что на мою батарею несется колонна немецких танков и машины с автоматчиками! Однако, видимо, немецкая разведка «проморгала» наши позиции, потому что колонна шла без прикрытия. В итоге наша батарея сожгла все 12 танков. Потерь у нас в этот день вообще не было!
А вот потом началась настоящая мясорубка. 28 дней дивизия, в которой служил Круковский, героически сдерживала жесточайший натиск фашистов. Под постоянными бомбежками, артобстрелом, натиском танков и с приказом «Ни шагу назад!». В конце концов, 15 августа дивизия была разбита. Круковский во время последнего боя вместе с шестью подчиненными (это все, что осталось от его батареи из 60 человек!) охранял штаб дивизии. Однако что могла противопоставить эта горстка измотанных людей, у которых даже не было артиллерийских орудий, прущим на них танкам?!
- Танк всадил снаряд в мою группу, - глухо говорит Анатолий Станиславович. - Все мои ребята погибли, а я был ранен и потерял сознание. Очнулся через несколько часов, а перед глазами в полуметре от меня - две пары коротких сапог. В таких сапогах с короткими голенищами немцы ходили, и я понял, что надо затаиться, не подавать признаков жизни. К счастью, немцы решили, что выживших не осталось. Я ведь оказался завален телами погибших, был весь в крови. Когда фашисты ушли, я выполз из-под тел и добрался до оврага. А там ко мне примкнуло еще пять выживших солдат из пехоты. Я тогда был старшим лейтенантом, выше всех их по званию. Они меня и спрашивают: «Ну что будем делать, старшой?» Я говорю: «Надо пробиваться к своим!» Так вокруг меня образовалась маленькая группа уцелевших. Мы при этом оказались в глубоком тылу врага, поскольку немцы рванули к Сталинграду и к исходу дня продвинулись уже на 50 километров.
Однако путь к своим стал невероятным испытанием! Круковский был тогда серь­езно ранен, потерял много крови. И в таком состоянии, с двумя осколками в груди, Анатолий Станиславович за семь дней прошел 100 километров и благополучно вывел остальных выживших в расположение советских войск!
- Наверное, помогла боксерская закваска, - рассуждает ветеран. - Я ведь до войны был боксером первого разряда. Остальные бойцы тоже были ранены - кто в плечо, кто в руку. Но шли, не жаловались. И я шел. Потом мы оказались в медсанбате, там из меня вытащили один осколок, а второй не нашли - врачи не стали глубоко копаться в груди, некогда было. А через три дня я поехал на передовую, хоть и продолжал кашлять кровью.
На последних этапах Сталинградской битвы Круковский был уже командиром артиллерийского дивизиона. Его подразделение очень успешно действовало в наступательных боях Сталинградской битвы и в последовавшей после нее Курской битве. Неудивительно, что командование решило отправить толкового командира учиться в Артиллерийскую академию.
Сейчас ветеран гордится, что носит форму уже 75 лет! Всю свою жизнь он отдал военному делу: дослужился до генерал-майора, руководил крупной военной научно-исследовательской организацией, а потом 17 лет стоял во главе кафедры управления ракетными ударами и огнем артиллерии Михайловской артиллерийской академии.
Кстати, второй осколок снаряда Анатолий Стани­славович до сих пор носит в груди. Говорит, что в целом он не мешает, вот только проходить контроль в аэропортах неудобно - крутят и вертят после каждой рамки металлоискателя! Приходится ветерану распахивать рубашку на груди и показывать огромный шрам, под которым «спряталось» боевое железо - напоминание о днях Сталинградской битвы.

Юлия ЛИ


Боевое крещение

«Горели и земля, и небо!»

Марии Пашковой Сталинградская битва до сих пор снится в кошмарах

Мария Николаевна Пашкова с грустной улыбкой вспоминает, какой наивной приехала на фронт. Как и все, она тогда думала, что война скоро закончится. А потом, во время первого своего боя, попала в самое пекло - ее медсанбат работал в трех километрах от Сталинграда, рядом с передовой. Раненые шли нескончаемым потоком, персонал госпиталя спал по 3 - 4 часа в сутки.

- Горели и земля, и небо, все дома полыхали, бомбы сыпались, как град! - рассказывает Мария Николаевна. - Плавился металл. У мертвых от жара начинали стягиваться сухожилия, поэтому тела двигались. Все в дыму, в пламени, а мы работали, как заведенные. И не было сил уже о чем-то думать или обращать внимание на вой снарядов. Я ведь потом всю войну прошла, участвовала и в Курской битве, и в боях под Берлином. Но Сталинградская битва стала самой страшной. До сих пор мне ночами снится, как строчат пулеметы, летят бомбы, а я отдаю распоряжения, куда каких раненых надо положить. А они все прибывают и прибывают, и такое отчаяние охватывает, потому что не успеваешь всем помочь…
Пожилая женщина прикрывает глаза ладонью. Ей и сейчас больно об этом вспоминать. Все семь девушек-фельдшеров, вместе с которыми она приехала в медсанбат, погибли тогда под Сталинградом. Она сама уцелела каким-то чудом! Один из снарядов упал рядом с операционной, и все, кто был там, погибли от осколков. Все, кроме нее. Марию Пашкову сильно ранило и контузило, но она поправилась. Вот только душевные раны за прошедшие 70 лет так и не зажили.

Юлия ЛИ
Фото Святослава АКИМОВА