Кубанская трагедия никого в стране не оставила равнодушным.
Но какие уроки мы все извлекли из случившегося? Об этом - сегодняшняя публикация «Смены».
 
Проверка слуха 

Сирену узнали не все

В некоторых районах Петербурга сигнал тревоги слышен слабо

На прошлой неделе в Петербурге прошла внеплановая проверка готовности Региональной автоматизированной системы централизованного оповещения. На улицах выли электромеханические сирены, вещали громкоговорители. Показательную проверку было решено устроить после печальных событий в Крымске, где система оповещения населения толком не сработала и не смогла предупредить людей о наводнении.

В нашем городе - хорошая система уличного оповещения. Однако прошедшая проверка показала, что далеко не везде слышны даже сирены, не говоря уже о голосовых сообщениях из громкоговорителей! Наши читатели, живущие в разных районах Петербурга, отмечают, что если в центре слышимость хорошая, то в спальных районах - не очень.
- Я сама живу на Московском проспекте, у нас от сирен аж окна звенели! - рассказывает пенсионерка Валентина Миронова. - А вот дети живут рядом с «Ладожской» и на проспекте Мориса Тореза. Так они вообще ничего не заметили.
Примерно такую же картину наблюдала и корреспондент «Смены», находившаяся в момент проверки на проспекте Просвещения. Звук сирены был слышен, но он был далеким, почти неразличимым из-за городского шума.
«Так это сигнал тревоги такой?! - с изумлением узнавали от меня прохожие. - Он же тише мышиного писка! Мы бы ни за что не догадались».
SMS-оповещение, которое должно было дополнительно предупредить горожан о проверке, тоже сработало «криво». Оказывается, специальное сообщение на свои телефоны получили абоненты лишь одного мобильного оператора. И оно запоздало на час. При таких результатах остается только надеяться, что проверять готовность системы оповещения при реальной, а не учебной тревоге нам не придется.

Юлия ЛИ
Фото Святослава Акимова

VIP-опрос 

25 июля была проведена внеочередная проверка готовности системы оповещения населения о чрезвычайных ситуациях.

А вы слышали сигнал оповещения?
- спросила «Смена» у известных петербуржцев

Алексей БЛИНОВ, магистр игры «Что? Где? Когда?»:
- Да, слышал. Но думаю, реакция на него у меня была такая же, как и у многих: слышать-то я слышал, а вот что делать - не понял. Мне кажется, что очень важно совместить техническое донесение сигнала с разъяснительной работой. Сегодня мы воспринимаем звуки из громкоговорителя как напоминание о пионерском лагере, «Пионерской зорьке», а мы должны автоматически среагировать на этот сигнал совершенно иначе: четко и дружно идти туда-то и делать там то-то и то-то. Иначе сам по себе сигнал - пустой звук.

Даниил ГРАНИН, писатель:
- Нет, я ничего не слышал. О том, что проводилась такая акция, узнал впервые от вас.

Марк ТАЙМАНОВ, международный гроссмейстер:
- Не слышал, потому что был на даче. Но я ведь всего в тридцати километрах от города - что же получается, меня оповещать не надо? Ладно, я всегда выйду в Интернет и посмотрю, не случилось ли чего, а как быть другим, «бескомпьютерным» дачникам?

Юрий МАМИН, кинорежиссер:
- На дверях нашей парадной загодя повесили объявление, что ожидается тренировка: будут репетировать оповещение населения об опасной ситуации. Сигнал я слышал хорошо. Сидел и ждал, когда нас поведут в бомбоубежище. Однако никто так и не пришел. Зачем тогда сообщать нам, что нас ждут неприятности, если за этим не следует никаких действий?

Вопрос задавала
Людмила АНДРЕЕВА

Cлово очевидцам 

«В первые дни мы спали всего по три часа!»

Петербургские спасатели и волонтеры работали в тяжелейших условиях 

Петербург помогал Кубани не только гуманитарными грузами. После известия о наводнении в Краснодарский край отправились сотрудники МЧС и добровольцы-волонтеры. Часть из них уже вернулась обратно. Надо сказать, петербуржцы работали в тяжелейших погодных и психологических условиях. А ведь большинство впервые попало в зону ЧС - в район, настолько сильно пострадавший от разгула стихии.

- Мы работали в станице Нижнебаканской, которая расположена за Крымском, ближе к горам, - она первая приняла на себя удар стихии, - рассказывает Дмитрий Патронников, один из координаторов группы петербургских волонтеров. - Как только приехали, сразу прошли вакцинацию, и тут же спасатели отправили нас на работы. Сказали, что два отряда нужны для уборки трупов животных, два - для разбора завалов, также нужны люди для разгрузки трех фур гуманитарной помощи. Работа эта закончилась в два часа ночи, а в пять-шесть утра уже был подъем, и мы стали работать дальше. С медицинской помощью в станице поначалу все тоже было плохо. На 8 тысяч человек была лишь одна машина «скорой»! И вообще первое, о чем нас спросили врачи, когда мы приехали, есть ли у нас дипломированные медики, - у них не хватало людей, чтобы делать прививки местному населению…
Нашим волонтерам пришлось так тяжело, потому что поначалу власти все основные силы бросили на Крымск. А в Нижнебаканской группировка спасателей стала формироваться только с 19 июля. До этого момента там каждые рабочие руки были на счету!
- Конечно, 90 процентов волонтеров не представляли себе, с какой ситуацией столкнутся, - продолжает свой рассказ Дмитрий Патронников. - Но они, к их чести, выдержали. Правда, перед этим мне пришлось фильтровать приехавших волонтеров. Четырех человек я сразу насильно отправил домой. Кто-то был в состоянии алкогольного опьянения, кто-то, по нашим подозрениям, принимал наркотики. Были те, кто ходил по домам и пытался за что-то агитировать. Мы все это строго пресекали. Это же район бедствия, здесь нужно помогать людям, а не преследовать какие-то свои личные цели или тусоваться! Но в целом, скажем так, негативных людей было мало. Всего за это время мы отправили обратно 10 человек, а остальные 150 отлично себя проявили. Также наводнение на Кубани по сути стало первым боевым крещением для курсантов Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС. Уже 12 июля их перебросили в Крымск.
- Там дышать невозможно было из-за жары (40 градусов в тени). Стоял отвратительный запах, мы работали в респираторах. В воздухе - постоянная пыль от грузовых машин, - вспоминает Николай Баранов, заместитель начальника факультета пожарной безопасности Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС. - Но я очень горжусь нашими курсантами! Они стойко выдержали трудности, всеми силами помогали людям.
При этом и спасатели, и волонтеры отмечают: ни о каких тысячах трупов, якобы скрываемых властями, и речи быть не может. Такие слухи распускают в Интернете провокаторы из числа оппозиционеров, однако люди, непосредственно работающие на завалах, их опровергают.
- Я лично за все это время не видел ни одного тела погибшего человека, - говорит волонтер Дмитрий Патронников. - При этом у меня радиостанция работала на волне МЧС, и там тоже ни разу не проходила информация, что кого-то нашли и стали грузить. Поэтому, конечно, никаких «трех нулей» погибших, о которых пишут в блогах, нет. Поверьте, такие масштабы катастрофы невозможно было бы скрыть на той территории!

Юлия ЛИ 


Мнение эксперта 

«Люди сами застраивают пойму реки и селятся в «зоне смерти»!»

Гидролог Михаил Марков считает, что контроля над небольшими реками на Кубани практически нет

Сейчас много говорят о том, что страшная катастрофа в Краснодарском крае стала результатом многих несчастливых совпадений. Во-первых, за несколько часов выпало огромное количество осадков (половина того, что выпадает в Петербурге за год!) на сравнительно небольшой территории. Во-вторых, система оповещения населения фактически не сработала. В-третьих, волна пришла в ночное время, когда люди спали и не могли вовремя среагировать на опасность. Это три главные, но далеко не единственные причины, из-за которых наводнение унесло так много жизней. По словам Михаила Маркова, заместителя директора по науке Государственного гидрологического института, в системе защиты населения от стихийных бедствий на Кубани существует множество слабых мест!


Крымский треугольник
- Михаил Леонидович, насколько заранее и точно специалисты могут сегодня предсказать такое стихийное бедствие, какое произошло на Кубани?
- На Кубани на одну метеостанцию ложится необходимость следить за территорией площадью 500 - 1000 квад­ратных километров. Причем в горах метеостанций почти нет, они все расположены ниже, рядом с населенными пунктами. А осадки выпадают в основном в горах и предгорьях, как раз в верховьях водосбора рек. Специалистам элементарно не хватает данных о времени и интенсивности выпадения осадков в той или иной гористой местности, чтобы составить четкий и заблаговременный прогноз о стихийном бедствии в конкретных населенных пунктах. В случае с последним навод­нением ситуация осложнилась еще и тем, что выпало очень много осадков (больше 300 миллиметров) в одном месте. Причем большая часть этих осадков попала в бассейн реки Адагум, которая проходит через Крымск, поэтому возникло такое серьезное локальное бедствие.
Однако давайте вернемся к вопросу прогнозирования. Вторая важная составляющая прогноза - предупредить, как скоро и в каком количестве вода дойдет до населенных пунктов. Все это можно рассчитать, зная пропускную способность русла реки, уклон, рельеф и т. д. Но в наши расчеты вмешивается множество других факторов. Оползень в русло реки или результат деятельности человека могут сильно изменить характер движения паводковой волны. Очень часто мусор, корча, деревья и обломки человеческого жилья, которые несет с собой поток, образуют запруды в узких местах. И там начинает скапливаться вода. А когда ее становится слишком много и она прорывает преграду, то волна становится еще выше и разрушительнее.
- Примерно так все и произошло в Крымске?
- При подходе к Крымску есть серия насыпей для дорог, а также большие мосты. Там образуется треугольник, где сходятся железная и автомобильная дороги. В этой большой зоне между насыпями может аккумулироваться вода, если будет перекрыт железнодорожный мост. По предварительным данным, так и произошло. Мусор, который нес поток, «законопатил» железнодорожный мост, и получилось достаточно большое по объему временное водохранилище с высотой насыпи семь метров и с протяженностью полтора километра! А потом, после прорыва «плотины» из мусора, образовавшаяся волна пошла на Крымск, где, кстати, тоже есть мосты, а сама пойма реки (территория вокруг русла, затопляемая в половодье или во время паводков) вся застроена! Вообще-то строить в пойме нельзя, соответствующие запреты прописаны в Градостроительном и Водном кодексах. Но населения много, земли не хватает, да и многим хочется поставить дом у воды. Отдельный вопрос к администрациям таких населенных пунктов, почему они разрешают застраивать эти низины.

На все реки денег не хватило
- Я знаю, что специалисты вашего института еще после крупного наводнения на Кубани 2002 года изучали особенности местных рек, давали рекомендации. На ваш взгляд, какие-то выводы были сделаны после прошлого стихийного бедствия?
- Некоторые были. Бассейн реки Кубани приоритетно вошел в федеральную целевую программу по модернизации гидрометеорологических станций. На ряде водных объектов поставили автоматизированные системы по наблюдению за режимом рек и метеоявлениями. Однако такие системы появились только на наиболее важных объектах и больших реках. Но ведь и малых рек, на которых стоят населенные пункты, на Кубани - тысячи. На все денег нет. При этом надо учитывать, что экстремальные явления в этом районе в связи с изменением климата будут происходить все чаще и чаще! Если в последний раз промежуток между крупными наводнениями составил 10 лет, то высока вероятность, что следующее серьезное стихийное бедствие произойдет здесь и через пять лет. Надо быть готовым к тому, что природа все чаще будет подбрасывать нам неприятные сюрпризы.
- Какие конкретные меры нужно принять, чтобы минимизировать последствия от таких «сюрпризов»?
- Во-первых, нельзя разрешать людям селиться на пойменных землях. А если уж они хотят рискнуть и жить в этой «зоне смерти», пусть пеняют на себя. К тому же надо понимать, что строения в пойме, если их смывает паводок, становятся источником дополнительного мусора, из-за которого потом может образоваться стихийная запруда. Соответственно, выше риск для живущих ниже по течению реки, что к ним придет более сильное наводнение. Если уж без застройки поймы не обойтись, то надо возводить специальные дамбы, делать обвалование, чтобы пойму не затапливало. Так, например, решена проблема в Ленске. Там построили высокие дамбы, чтобы защитить жилье от паводков. Второй вариант: отводить высокую воду с помощью специальных каналов. Однако все такие мероприятия достаточно дорогостоящие, поэтому надо оценивать их целесообразность в том или ином месте.
Во-вторых, надо провести ревизию всех гидротехнических сооружений, выяснить их пропускную возможность на случай критических событий. Те же мосты очень часто становятся местом затора при сильном паводке. Возможно, стоит учесть опыт Испании и Франции, где люди тысячи лет живут в условиях частых локальных наводнений. В этих странах строят специальные мосты с высокой пропускной способностью воды, а также подземные галереи, которые отводят воду от населенных пунктов.
В-третьих, надо наладить нормальную систему метео­рологических и гидрологических наблюдений в горной местности, чтобы иметь больше информации о том, сколько воды выпало в бассейны рек.
В-четвертых, нужно установить больше автоматизированных систем контроля на реках, которые реагировали бы на резкие изменения уровня воды и передавали бы эту информацию в единый центр.
Наконец, одна из самых важных мер - надо наладить систему оповещения людей и режим эвакуации. К сожалению, оставшаяся с советских времен система громкоговорителей далеко не везде работает и поддерживается в хорошем состоянии. Если в крупных городах с этим еще относительно нормально, то в маленьких - просто беда! Все это надо восстанавливать.

Юлия ЛИ

Блицинтервью 

Стихийных бедствий стало больше

Погодные катаклизмы не оставляют многострадальный Краснодарский край

Почему нынешним летом на Кубани сложилась такая непростая погодная ситуация - об этом мы беседуем с профессором кафедры климатологии и мониторинга окружающей среды СПбГУ Игорем Русиным.

- Пока мы не можем объяснять, почему устанавливаются макросиноптические условия, приводящие к засухам в одном регионе и к затяжным дождям в другом, как это случилось этим летом. Но вообще в Краснодарском крае довольно часто бывают сильные ливни и опасные стихийные явления. Это связано с жарким летом, близостью источника влаги (Черного моря) и горными хребтами, которые создают условия для обострения опасных синоптических ситуаций. В том числе высока вероятность разрушительных паводков, когда ливни выпадают на крутые горные склоны с текущими по ним быстрыми реками.
- Как вам кажется, достаточно ли эффективны прогнозы синоптиков насчет экстремальных ситуаций?
- На мой взгляд, нет. Начнем с того, что специалистам попросту не хватает информации для по-настоящему детальных прогнозов. За последние 20 лет сеть метеорологических станций на Северном Кавказе была сокращена почти вдвое, а ведь даже прежнего количества станций и постов было недостаточно. Есть еще и другая проблема. Даже краткосрочные штормовые оповещения делаются в форме, мало способствующей мобилизации усилий по предотвращению потерь. Вот пример одного такого прогноза: «В ближайшие один - три часа и до конца дня местами в Краснодарском крае (преимущественно в восточной половине региона, а также в центральных и в южных районах) ожидаются сильные грозовые дожди, ливни с градом и шквалистым усилением ветра до 17 - 22 метров в секунду». Вы бы бросили свой дом и имущество, получив такое предупреждение? Сомневаюсь.
- Насколько все-таки аномальны те явления, что имеют место на Кубани этим летом?
- Такие обильные ливни даже для этого региона достаточно редки. В Краснодарском крае подобных дождей не наблюдалось с 1935 года! К сожалению, серьезных стихийных бедствий в этом регионе за последние годы стало больше. Из 144 случаев схода селей, причинивших ущерб населению страны за период с 1991 по 2008 год, 130 пришлось именно на Северный Кавказ! При этом за 2001 - 2008 годы по сравнению с 1991 - 2000 годами количество случаев с зафиксированным ущербом от селевых потоков в нашей стране увеличилось в два раза. Конкретно в бассейне реки Кубани за 18 лет произошло больше сорока паводков с зафиксированным ущербом. Причем потери от наводнений постоянно растут. Это во многом связано с увеличением застройки в водосборных площадях и в речных поймах.

Юлия ЛИ