Суперпрофи

Железная леди убойного отдела

Подполковник полиции Ольга Полищук считает, что надо либо работать на совесть, либо не работать вообще

Расследование тяжких преступлений - умышленных убийств и изнасилований - считают неженским делом. Поэтому в так называемых убойных отделах почти нет представительниц прекрасного пола. Но петербурженка Ольга Полищук - это уникум, исключение из правил. Она уже 16 лет в уголовном розыске, причем именно в убойном отделе: прошла путь от простого оперативника до замначальника отдела по борьбе с преступлениями против личности Калининского района, а последние три года возглавляет аналогичный отдел в Приморском районе. Коллеги считают Ольгу Дмитриевну сыщиком от бога, но нам показалось, что секрет ее успеха в том, что она отдается своей службе полностью, без остатка - просто не умеет халтурить и делать свое дело недобросовестно!

Верность долгу
В кабинете Ольги Полищук висит портрет Владимира Высоцкого, а вернее его героя - Глеба Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя». Женщина признается, что сурового работника МУРа, мастерски сыгранного Высоцким, до сих пор считает примером для подражания.
Правда, в милицию Ольга Дмитриевна подалась не столько из-за сыскной романтики, сколько в поисках интересной и востребованной работы. А потом, несмотря ни на что, оставалась верной своей профессии. Она прошла с родным ведомством все: и лихие 90-е, и нищету дефолта, и нашумевшую реформу, превратившую милицию в полицию. Впрочем, пусть Ольга Полищук расскажет свою историю сама, как она это умеет - со свойственной ей прямотой.
- У меня с милицией никто в семье не был связан, и мое решение тогда не восприняли всерьез. Но все же не отговаривали. Хотя мама боялась! Она до сих пор боится. Не засыпает, пока я не приду с работы или ей не позвоню. Волнуется за меня каждый день, говорит, что к этому привыкнуть нельзя...
Вообще-то я собиралась делать спортивную карьеру. Двенадцать лет отдала спорту, занималась лыжными гонками и женским футболом, а потом на тренировке повредила коленный сустав. Прошла несколько операций, и стало ясно, что в большой спорт мне дорога закрыта. Что моя нога теперь годна только в очереди за картошкой стоять! Я на тот момент еще продолжала учиться в техникуме физической культуры и спорта, выпускалась по специальности «учитель физкультуры». Но, откровенно говоря, хотелось добиться в жизни чего-то большего. Тогда я пришла в отдел кадров Калининского РУВД, и там мне предложили должность инспектора по делам несовершеннолетних. Я согласилась - и нисколько об этом не пожалела.

Сомнительный эксперимент?
- Четыре года я работала в инспекции по делам несовершеннолетних. А это же было начало 90-х, «перестроечный момент», - столько брошенных детей на улице! «Дыхальщики», беспризорники при живых родителях... Работа была важной, нужной, она мне нравилась, но уголовный розыск привлекал еще больше. Он у нас находился за стеной, и с его сотрудниками мы часто общались, когда они искали кого-то из наших подопечных. Детки-то наши - не сахар! Даже маленькие хлопот доставляли. Бывало, заберутся в детский сад, своруют продукты на кухне и, простите, еще и нагадят там!
А в 1997 году осуществилась моя мечта - я стала оперуполномоченным отделения по раскрытию умышленных убийств. Спасибо тем людям из угрозыска, которые знали меня, когда я работала в ИДН. Они считали, что у меня получится, и отстояли мою кандидатуру перед начальством. Дали мне шанс!
Но в коллективе, где одни мужики, на меня поначалу смотрели в лучшем случае как на сомнительный эксперимент. Безусловно, с недоверием. Первый год был самым тяжелым: и руководство ко мне присматривалось, и «огребала» я больше всех. Но я сразу всем сказала - кофе варить не буду! А потом все вроде как смирились, что из меня получается оперативник не хуже остальных.
Первое дело в уголовном розыске хорошо помню. Был «тройник» - найдены три трупа в квартире. Это были нар­кокурьеры, которые что-то не поделили с конкурентами. В квартире они пролежали долго, тела успели подгнить и раздуться. И вот это оказались первые трупы в моей жизни, которые я увидела! До этого как-то везло - я покойников даже на похоронах не видела. А тут... Но восприняла нормально, не дала коллегам поводов для шуток. Потом уже этих трупов было столько - иногда по пять за день! В те годы щедро стреляли направо и налево...

Вспыльчивая, но отходчивая
- 13 лет прошли в убойном отделе Калининского района. Там многие молодые пацаны на моих глазах из новичков выросли до опытных оперов. Меня даже в шутку называли «мамкой»! А три года назад начальство решило перевести меня в Приморский район. Начальником убойного отдела. Конечно, было сложно. Представьте, как себя чувствовали местные оперативники - мужчины средних лет, над которыми волею судьбы поставили женщину. Они же крутые парни, и вдруг - баба! Вот так прилетел снаряд! Безусловно, трудности психологического рода были.
Но мы побеседовали, я высказала какие-то свои требования и дала понять: если что-то не устраивает, дверь на выход всегда открыта. Хоть сейчас клади рапорт на стол. Но рапортов не последовало, у меня ни один сотрудник в итоге не ушел. Решили: ну да, баба, но ведь в деле понимает!
А как начальник я вспыльчивая, но отходчивая и камня за пазухой никогда не держу. У меня все сотрудники знают: если я ругаюсь, ору на человека, значит, для меня он не потерян и я требую по возможностям. А вот если выговариваю тихо и спокойно, значит, скорее всего, я уже ничего не жду от этого сотрудника - в чем-то он меня очень сильно разочаровал.
Честно скажу, я за это время в органах всяких людей перевидала. Помню, как тяжело было в 1998 году, когда казалось, что наша родина плюнула на нас! Милиционеры получали зарплату, эквивалентную 20 долларам США. Прожить на нее, конечно, было нельзя. И многие сотрудники стали пользоваться тем, что они в форме... Эти разброд и шатание продолжались почти десятилетие, пока система не начала приходить в норму. Сейчас хотя бы в дежурной части уже не увидишь в хлам пьяных дежурных! Действительно, в последнее время облик нашей полиции становится более цивилизованным. Это нельзя не отметить...

«Оперативник - это образ жизни, а не работа!»
- Кстати, абсолютно со­гласна, что убойный отдел - неподходящее место для женщины. Есть, конечно, исключения из правил, но лишь исключения. Потому что это служба, которая забирает тебя полностью. Нельзя быть оперативником с 9 утра до 18 вечера, ну нельзя! Как только ты переходишь на нормированный рабочий день, ты уже не опер. И тогда пора искать себе другую работу. А оперативник - это образ жизни, это не просто работа...
Я вот 24 часа вместе с мобильным телефоном, сплю рядом с ним! Даже когда не выезжаю, все равно мне звонят. В 4 - 5 утра! Кто-то консультируется, кто-то с докладом... А трупы - они ведь, как правило, всегда появляются не вовремя. Либо это поздние вечерние часы, и, соответственно, ты впрягаешься на всю ночь, либо убийство происходит в выходные, когда народ отдыхает и веселится. Так что даже выходные дни вроде бы есть, но уехать ты никуда не можешь. Потому что в любой момент тебе могут позвонить и выдернуть обратно! У меня, когда кто-то из сотрудников в выходные хочет уехать на дачу, он меня заранее предупреждает. Ну а я, само собой разумеется, должна быть здесь.
И какая семья у женщины может быть при таком графике работы?! Поверьте, надо очень любить свою работу, чтобы идти на такое самопожертвование. Другие регулярно пытаются меня пожалеть - дескать, 40 лет, не замужем, детей нет. Говорят, что я сама потом об этом пожалею. Не знаю, не могу ничего утверждать. Я вот пока ни о чем не жалею, потому что я занимаюсь тем, что мне по-настоящему нравится!

«Снять погоны не было даже в мыслях!»
- Родителям, конечно, хотелось бы от меня внуков. Но, к счастью, у меня есть старшая сестра, которая совершенно на меня не похожа. Она воспитатель в детском саду, у нее трое детей, она очень домашняя и хозяйственная. А я приезжаю домой после десяти вечера, а зачастую и вообще не приезжаю сутками - хорошо, если удастся на диване в кабинете прикорнуть на несколько часов. Да и с выбором мужа беда: слабый не нужен, но и слишком сильный тоже не нужен! Это тот случай, когда коса находит на камень, когда встречаются двое таких, с тяжелым характером. А золотую середину я пока не нашла.
Наверное, я совру, если скажу, что у меня никогда не возникало желания сменить работу. Вообще поменять сферу деятельности, снять полицейские погоны - этого даже в мыслях не было! А вот найти в полиции что-то более спокойное - были такие размышления в минуты слабости. Знаете, иногда находит такое состояние, когда очень устанешь, - кажется, что все, больше не могу. Но тут ведь как: и на работе уже не могу, и без этой работы не могу! Да, бывает, устанешь, уходишь в отпуск на последнем издыхании, а в отпуске тебя начинает неудержимо тянуть обратно!
Сейчас я уже настолько привыкла к такой жизни, что не представляю ее другой. И работать собираюсь столько, насколько хватит душевных сил и профессионального интереса. Четко знаю лишь одно: как только человек начинает халтурить, надо уходить! Это как в спорте: если начинаешь сачковать, кружочки не добегать, думаешь о том, как бы срезать углы, - значит, пора. Пока я на службе готова выкладываться по полной, но как только захочу сачкануть - уйду.

Юлия ЛИ