Уникум

Дорога к храму, которого нет

Петербуржец Алексей Третьяков создает утраченные святыни своими руками

У жителя нашего города Алексея Васильевича Третьякова удивительное хобби - он восстанавливает разрушенные церкви. Да-да, начинает с фундамента и поднимается к самой маковке… И оттого, что речь идет о деревянных моделях в масштабе 1:100, его работа ничуть не становится менее значительной.

Дело жизни капитана Третьякова
Алексей Васильевич - капитан II ранга на пенсии. Его увлечение церковным деревянным зодчеством началось давно, в далеком уже теперь 1993 году. Казалось бы, для морского офицера было бы вполне естественно, например, заниматься созданием моделей кораблей. При чем тут церкви? Но назвать то, что делает Третьяков, простым словом «хобби» сложно, ведь речь идет о чем-то большем. Сам он рассказывает такую историю: много лет назад, будучи еще совсем молодым человеком, он отправился с отцом на рыбалку за Волгу. Дело было в родном для Алексея Васильевича Нижнем Новгороде - тогда он назывался Горьким. Ночью они увидели зарево - оказалось, что мальчишки из пионерского лагеря разобрали на костер полуразрушенную деревянную часовню. В то время Третьяков был курсантом военно-морского училища, комсомольцем, но происходившее показалось ему неправильным и недобрым. Он забыл об этом на много лет, но однажды во сне для него прозвучало: «Ты должен это сделать - вернуть утраченное!» Вспомнив детские уроки труда, мужчина как мог по памяти восстановил часовню - и это стало началом очень большого труда. Пришел интерес к истории, к архивным документам, а затем и настоящее мастерство.

Чудеса из паркета
- Как только я заинтересовался утраченными церквями, начал встречать очень хороших людей, готовых мне помочь, - рассказывает мастер. - Так, у моего соседа неожиданно нашлись подшивки журнала «Нива» начиная с 1869 и заканчивая 1917 годом. Это был бесценный материал - ведь в то время было принято публиковать гравюры, изображающие новые церкви, строящиеся на Руси. Сейчас у меня порядка 1500 подобных гравюр, и они просто бесценны: иногда они оказываются единственным свидетельством того, что уничтоженный храм существовал, и только они могут рассказать, как он выглядел.
Всего Алексей Васильевич сделал своими руками около 40 церквей и храмов, соблюдая не только общий масштаб 1:100, но и все пропорции, вплоть до размера бревен!
Оказалось, что лучше всего для создания миниатюрных зданий подходит настоящее дерево старого паркета. Третьяков распускает дуб, березу или бук на заготовки размером 8 на 8 миллиметров, а потом придает им круглую форму. В изготовлении таких бревнышек участвуют дрель и лерка для нарезки резьбы, а также наждачная бумага. Создаются они исключительно вручную, с помощью уникальной технологии, придуманной мастером. Есть в его арсенале также маленькие пилы, бормашинки и настольный токарный станок для вытачивания куполов. В среднем на создание очередного макета у Третьякова уходит около трех месяцев.

И Петр Первый помогает
Как правило, он закладывает сразу три храма - побольше, поменьше и, например, часовню. Так художник делает для того, чтобы можно было переключать внимание с одного объекта на другой и в процессе такой работы ­находить интересные решения.
- Вот, например, церковь Федора Стратилата - сохранилась единственная ее фотография, в одном только ракурсе, - объясняет Алексей Васильевич. - Остальное пришлось додумывать по описаниям, дорабатывать рисунок на компьютере. Это можно сделать, зная, как строили на Руси. И такая ситуация очень распространена - ведь иногда остаются и вовсе одни только зарисовки!
Именно так, кстати, и было с макетом первой, деревянной Петропавловской крепости. Упоминание о ней встречается в «Описании Санкт-Петербурга» А. И. Богданова, опубликованном в 1779 году, а единственный дошедший до нас чертеж сделан… рукой Петра Первого. По нему и пришлось работать! Так же были созданы макеты Исаакиевского собора и Троицкой церкви - они воссозданы такими, какими их видели первые жители Санкт-Петербурга.
Сейчас в работе у Третьякова - храм Покрова Богородицы в Дивееве. Каким будет следующий его проект, Алексей Васильевич сказать пока не может - слишком много красоты разрушено, не знаешь, за что взяться!
- В моем документальном архиве есть почти все отечественные церкви, деревянные и каменные, которые есть и которые были, - говорит он. - Это более 5000 фотографий, гравюр и рисунков. Я хотел бы, чтобы существовал музей «Святая Русь». Это нужно для того, чтобы показать нашим людям - и прежде всего детям, - какие у нас были храмы: шатровые, многоглавые, кубоватые… Всех и не перечислить: это нужно видеть!
К сожалению, работы Третьякова выставляются нечасто.

Когда мужчины плачут
Надо сказать, что история изучения русского деревянного зодчества началась с Владимира Даля - того самого, знаменитого составителя словаря. Он был очень разносторонним ученым, и архитектура тоже входила в сферу его интересов. Царь готов был отправить его изучать эту дисциплину и в Индию, и в Европу, но мудрый Владимир Иванович предпочел Русский Север. Впоследствии красивейшими постройками из дерева интересовались такие исследователи, как Грабарь, Ополовников, Ушаков. Но, к сожалению, сегодня очень многие из таких церквей, даже те, что не были разрушены людьми, гибнут без внимания и ухода.
- Выставляя свои работы, я дважды видел, как плачут мужчины, - рассказывает Третьяков. - При взгляде на старинные гравюры, на то, что утрачено, на родные места. Около 100 храмов в России разрушается ежегодно! Многие из них - неимоверной красоты, с сохранившимися фресками.
В силах Алексея Васильевича - сохранить крупицы мастерства старинных зодчих. Но приходится признать: деревянные церкви в городах и селах разрушаются быстрее, чем он успевает создавать свои миниатюрные строения. И это очень печальный факт.

Софья ВЕЧТОМОВА