13 сентября Александру Розенбауму исполняется шестьдесят. К этой «отчетной» дате он написал десять новых песен и издал внушительный стихо­творный фолиант «Крылья Пегаса». На следующей неделе Александр Яковлевич отметит свой день рождения вместе со слушателями в концертном зале «Октябрьский». «Полтинник после детства» - так он назвал этот вечер. Там будет праздник. Но с корреспондентом «Смены» легендарный певец встретился в минувшую пятницу, через день после авиакатастрофы, в которой погибла хоккейная команда «Локомотив». Поэтому и разговор получился совсем не юбилейный.

Главная причина катастроф
- Александр Яковлевич, как известно, вы работали на «скорой помощи». Вы и сегодня можете ставить диагнозы?
- Хороший доктор - доктор навсегда. Если что случается, ощущаю себя именно врачом «скорой» и бросаюсь на помощь.

- И какой диагноз вы поставили бы сегодня стране?
- Весь мир болен, не только наша страна. У кого-то - эйфория, у кого-то - депрессия, у кого-то - буйное помешательство. А вот мы… Мы всегда хотим всего и сразу. Заработать - быстро, стать великими - быстро, свою новейшую историю сделать быстро. Довольно многое у нас действительно получается сделать быстро. Но - во вред человеческой душе. Приобретя многие материальные блага, мы за эти двадцать лет очень потеряли в морали. Именно из-за падения нравственных устоев у нас и такое ужасающее количество катастроф.

- Так ведь это просто техника советская постарела...
- Дело не только в старой технике. Дело прежде всего в моральном облике тех людей, которые занимаются общественным транспортом. Я имею в виду не только самолеты. Есть, например, транспорт пострашнее - маршрутное такси. Поездка на маршрутке - непонятно как и кем разрешенный способ смертельной рулетки, риск для жизни каждого пассажира. Раньше посадили бы водителя ниже первого класса на такие машины? Да никогда в жизни! В таксомоторных, автобусных, трамвайно-троллейбусных парках работали суперпрофессиональные водители. А сегодня берут дешевую рабочую силу, которая только-только приехала в город, которая еще и улицы-то не очень знает. Тут не в технике дело, а в совести бизнесменов. Совести нет. Вот возьмите, к примеру, бизнесменов-дорожников. Мы же знаем, что щебня надо положить 80 килограммов, а кладут пять. И ремонтируются наши дороги по три-четыре раза в год. Почему? Да потому, что воруют! Это всем известно. Нужен короткий, четкий закон: положил пять вместо 80 - в тюрьму на столько-то лет.

Зачем нам «дрова» из Лондона?
- Будь такая возможность, какой вопрос вы бы задали президенту при личной встрече?
- Я спросил бы президента прежде всего о том, в чем разбираюсь профессионально. В центральном зале страны, во Дворце съездов, концертные пианино в артистических гримерках - это дрова. Ну совсем дрова! Но зарубежные. А российские фабрики музыкальных инструментов заваливаются потихонечку. У нас прекрасные традиции, мы делаем отличные инструменты, так почему же в лучшем зале страны стоят чужестранные пианино? Я спросил бы президента: из каких соображений мы купили в Лондоне эту халтуру, имея свои фабрики?

А второй вопрос я задал бы о ветеранах. Правильно сказал однажды Александр Друзь, что у нас сезонное обострение любви к ветеранам. Мы любим их 9 мая и 23 февраля. А их надо любить 24 часа в сутки двенадцать месяцев в году. И сколько их осталось-то, бог ты мой! У меня есть новая песня, которая начинается так: «Дождь шрапнелью бьет по плечу, пара яблок на деревьях висят. Да и нас осталось всего чуть-чуть - даже юнгам и тем под восемьдесят». Да, сейчас уже и юнгам, и детям полков под восемьдесят! Бате моему 87, а он в 18 лет ушел на фронт.

- И как звучал бы вопрос о ветеранах?
- Участники Великой Отечественной войны должны от государства получить абсолютно льготное здравоохранение и абсолютно льготную фармакологию. Почему же они не имеют этого? Ведь стоимость лекарств (зачастую еще и левых) сегодня - за гранью добра и зла. Ни один блокадник, ни один пенсионер таких препаратов себе позволить не может. Ленточки георгиевские - это, конечно, мило, здорово, красиво, но не ленточки облегчают жизнь ветеранов.

Возвращение кораблей и очищенный Невский
- Александр Яковлевич, но вы же были в Госдуме. Удалось что-то сделать во времена хождения во власть?
- Очень горжусь тем, что инициировал снятие перетяжек на Невском. Я несколько лет подряд криком кричал о том, что это безобразие. Меня била дрожь, когда в перспективе Невского вместо Адмиралтейства я видел рекламу «Лексуса». Я умирал просто. Я вырос на Невском и смотреть на это спокойно не мог.

Еще очень горжусь, что вместе с друзьями вернул корабли на Неву в День Военно-морского флота. Их ведь не было лет пятнадцать, с начала 90-х. И когда я, будучи депутатом, поднял об этом вопрос, мне ответили: «Нету денег». Я дал свои 10 тысяч долларов, и еще несколько человек скинулись - на топливо, причалы, ветошь. И корабли вошли в Неву, и власть поняла, что в нашем городе военно-морской праздник без кораблей состояться не может. И сегодня уже никто не скидывается, сегодня это признано важным и финансируется властями. Но мы это сделали первыми после развала страны.

- А в общероссийском масштабе получилось добиться изменений к лучшему?
- Я поучаствовал в прекращении травли отечественной трансплантологии. Помните всю эту историю с «врачами-убийцами» в одной из московских больниц - якобы они оттяпывали органы и продавали? Хотели нашу трансплантологию уничтожить, и затеяли это из-за денег. Я не сталинист, совсем не сталинист, и даже не брежневист. Но понятие тех времен «агенты влияния» не утратило актуальности. Они - эти агенты - есть и сейчас. Я в этом не сомневаюсь. Убивали целую отрасль для того, чтобы наши пациенты ездили за границу. У нас прекрасные врачи, но они не работали пару лет вообще, потому что шло судебное разбирательство. Дети по всей стране, дожидаясь пересадки почек, лежали годами в больницах. Врачи боялись делать пересадку! Я звонил, ходил, кричал, чтобы прекратили гробить здоровье детей и лишать работы профессиональных врачей ради чьей-то наживы. Сейчас трансплантология начала работать.

- Памятная история с запрещением кетамина - из той же серии?
- Уверен, что ее затеяли агенты влияния. Я поучаствовал в ветеринарном скандале, когда запретили кетамин - наше анестезирующее средство. Спрашиваю: «В чем дело?» Мне отвечают: «Есть аналоги, два финских препарата. Ими можно пользоваться». А смысл в чем? Наш препарат стоит три руб­ля, а финский - триста. И вы можете хвост своей собачке купировать теперь не за десять рублей, а за тысячу. Я не говорю уже о большой зоо­технике, там это вырастает до колоссальных цифр! И не успевает одна такая история закончиться, как начинается другая…

Юбилей как неизбежность
- Александр Яковлевич, мы так и не поговорили о вашем юбилее...
- Юбилей - это неизбежность. Приятная неизбежность. Я сумел дожить до этой даты, причем с хорошими показателями. Теперь будем ждать другого юбилея. Я перед старухой с косой не кокетничаю. Я ее хорошо знаю, очень хорошо. И буду делать все для того, чтобы она пришла попозже. Даст Господь, будем рассчитывать еще на парочку юбилеев.

Людмила АНДРЕЕВА