В гостях у «Смены»

Александр Колкер:
«После жути смех необходим как воздух»

Легендарный композитор поделился детскими воспоминаниями о блокаде и рассказал о сегодняшней своей жизни

Многим памятна песня из фильма «Хроника пикирующего бомбардировщика», где есть такие слова: «А в землянке фронтовой нам про детство снятся сны: видно, все мы рано повзрослели». Ее автор - композитор Александр Колкер - тоже рано повзрослел: еще мальчишкой пережил в Ленинграде всю блокаду. А вот сны про это тяжелое детство Александр Наумович не любит. С радостью вспоминает другие годы - когда над городом на Неве звенели его лирические и задорные мелодии: «Долго будет Карелия сниться», «Стоят девчонки, стоят в сторонке», «Опять стою на краешке земли»… Потом одна за другой пошли работы в кино: он написал музыку для десятка кинофильмов, среди которых «Волшебная сила искусства» с Аркадием Райкиным, «Трое в лодке, не считая собаки», «Свадьба Кречинского» и «Труффальдино из Бергамо». О днях прошедших и нынешних композитор Колкер рассказывает сегодня читателям «Смены».

Мальчик на крыше

- Александр Наумович, вы всегда говорите, что Ленинград - особенный город в вашей судьбе…
- Более чем особенный. Я родился в Ленинграде, пережил здесь блокаду. Отчетливо помню 18 января 1943 года - в этот день разорвали блокадное кольцо. Хотел бы многое забыть, многого никогда не видеть во сне. Не получается.
- Что вас спасло в блокаду?
- Мой отец был на военном положении. Он служил сутками напролет, спал в казарме или вообще не спал. Зато когда падала лошадь (и ведь одни кости оставались от бедного животного!), руководство папиного военного учреждения разрешало рубить останки. Разыгрывали на пальцах - кому ребро, кому полребра. Отец приносил еду в семью - в семью, где было двое детей и его жена. Мама подрабатывала - печатала на машинке, хотя в свое время окончила Консерваторию. Еще мать распродала решительно все, что можно было продать. Что еще спасло? Немножко и я, маленький мальчик.
- Вам же в начале войны было семь лет, что же вы делали?!
- Мы жили напротив стадиона «Метрострой», на улице Профессора Попова, и рыли окопы. Доставали какие-то коренья, какую-то ерунду из-под земли. Сейчас даже страшно вспомнить, что мы ели и что приносили в дом! Мы же были ростом не выше обеденного стола, а работали! Еще мы лазили на чердак шестиэтажного дома и вместе со взрослыми тушили зажигалки. Нам за это давали по кусочку хлеба дополнительно к пайку. Но вообще, если бы не мать, если бы не служба отца, наше положение было бы совсем ужасным. А вот Машеньку спас счастливый случай.

Спасительный сверток

- Вы сказали «Машенька». Это ваша жена, певица Мария Пахоменко?
- Да. В начале блокады ей не было и пяти лет. Ее отец, Леонид Антонович, служил в милиции и ночами патрулировал огромный район. Постоянно ходил с пистолетом в руке, каждую секунду был готов выстрелить: ведь и спекулянтов, и диверсантов в Ленинграде обнаруживали чуть ли не каждую ночь. Однажды Леонид Антонович совершал обход улицы Шкапина - это и сегодня жуткий район, а тогда, в голод, мороз и темень, появляться там было опасно для жизни. Так вот, на Шкапина находился так называемый «холодильник» - окруженный трехметровым забором склад продовольствия. Леонид Антонович брел вдоль этого забора, силы оставляли его, и с ужасом ощущал, что не сможет вернуться домой, ляжет и замерзнет по дороге. А если даже и добредет до дома, там ждет новый страх - четверо детей, которых кормить совершенно нечем... В этот момент перед ним что-то упало на снег. Он сунул пистолет в карман, схватил сверток и... побежал домой. В пакете оказался кусочек сала. И вот этот кусочек сала спас семью Марии Леонидовны: буквально через несколько дней уже прибавили норму хлеба, детям стали выдавать соевые конфеты...
- От тех лет осталась только горечь?
- Отвечу так. Знаете, много у нас в жизни с Марией Леонидовной было наград и отличий, но спустя десятилетия понимаешь, что самые почетные для нас звания - жители блокадного Ленинграда.

Мишура отлетит

- Как после блокады у вас и у других композиторов стала рождаться такая светлая, неповторимая музыка? Казалось бы, вы должны были отчаяться.
- Я начал заниматься музыкой до войны, играл на скрипке, учился в музыкальной школе на Кировском проспекте. Меня за эту скрипку после войны и приняли в ЛЭТИ. Там вместо серьезных успехов в учебе я добился успеха на сцене: мы с товарищами сделали музыкальный спектакль «Весна в ЛЭТИ» (о нем, кстати, в начале 50-х в самых похвальных тонах писала газета «Смена»). Именно тогда появились юмор и светлые мелодии. Мы уже как бы выдохнули всю тяжесть прошедших страшных лет. В зале, когда мы выступали, стон стоял. Так была необходима эта радость людям! Я убежден: человек не может жить только чернухой и вечными воспоминаниями об ужасе. После пережитой жути, именно жути, наш веселый, легкий спектакль был необходим людям как воздух.
- Вы пережили жуть, потом - радость и успех. А что сегодня происходит, на ваш взгляд?
- Жизнь продолжается, и все бы хорошо, вот только культура у нас нынче - тихий ужас! Раньше были Георгий Товстоногов, Рубен Агамирзян, Игорь Владимиров - они создавали вокруг себя мир творения, горения, душевности и полета. Тогда молодые режиссеры брали с корифеев пример и в городе царила удивительная творческая атмосфера. Ленинград был действительно культурной столицей. А сейчас, боюсь, мы ничего не можем предъявить. Назовите хоть одну оперу, оперетту, балет, квартет или спектакль того уровня! Нет их. Зайдите в Союз композиторов - вам теперь там готовы предложить прослушать вместо произведений Дмитрия Шостаковича или Андрея Петрова цикл романсов на стихи древнелаосских поэтов. Я не шучу. Как это в голове у человека может укладываться - романсовая форма и древнелаосское содержание?!
- Но не впадать же в отчаяние?
- Нет. В будущем наверняка снова будут в цене не поделки на скорую руку, а уникальные вещи. Не все покупаются на мишуру. А мне на сегодня для радости вполне достаточно и того, что люди поют мои песни. На недавнем концерте в «Октябрьском» зал не дал мне провалиться с моими скромными вокальными данными и дружно подхватил «Карелию» и «Девчонок». И слова не пришлось подсказывать...

Людмила АНДРЕЕВА
Фото Святослава АКИМОВА