Возвращение к истокам

«За Россию я переживал, а за Америку почему-то нет!»

Ермолай Солженицын, старший сын Александра Исаевича, считает,
что сейчас мы вступаем в феноменально интересный период истории страны

Странно сложилась судСтранно сложилась судьба Ермолая Солженицына, старшего сына писателя Александра Солженицына. Он вырос в США, куда переехал вместе с родителями после высылки из СССР, изучал восточные дисциплины (китаистику) в Гарвардском университете и международные отношения в Принстонском, читал лекции и успешно работал в Китае. Но потом Ермолай приехал познакомиться со своей исторической родиной и… понял, что хочет остаться в куда менее благополучной, но вдруг ставшей родной России! Сейчас он живет в Москве и является управляющим партнером одной из крупнейших консалтинговых компаний.ьба Ермолая Солженицына, старшего сына писателя Александра Солженицына. Он вырос в США, куда переехал вместе с родителями после высылки из СССР, изучал восточные дисциплины (китаистику) в Гарвардском университете и международные отношения в Принстонском, читал лекции и успешно работал в Китае. Но потом Ермолай приехал познакомиться со своей исторической родиной и… понял, что хочет остаться в куда менее благополучной, но вдруг ставшей родной России! Сейчас он живет в Москве и является управляющим партнером одной из крупнейших консалтинговых компаний.

«Здесь я нужнее!»
- Ермолай Александрович, почему вы решили жить в России, хотя детство и юность провели в США, а потом долго работали в Азии?
- Когда родителей выслали из СССР, мне было всего три года. Поэтому о стране у меня остались весьма смутные воспоминания. Впервые в сознательном возрасте я приехал в Россию 20 лет назад, в 1992 году. На несколько дней остановился в Москве, заглянул в Петербург, а потом поехал на Северный Кавказ - туда, где родился и вырос отец: в Кисловодск, Пятигорск... Затем я вернулся в Россию уже вместе с отцом в 1994 году, и мы в течение двух месяцев путешествовали по стране - проехали по железной дороге от Владивостока до Москвы. Это было удивительное, яркое, бурное знакомство с Россией! На тот момент в стране никто не понимал, что происходит: инфляция, ежедневно сильно менялись курсы валют. Но при всем при этом я осознал, что скоро тут будет огромный проект общественного строительства. И захотел остаться! А главное, я почувствовал, что Россия - это моя страна, моя родина, и что я просто потом не прощу себе, если не попробую здесь пожить и поработать. Пришло понимание, что в России я нужнее, чем, например, в Китае, что здесь я смогу сделать больше. В конце концов, в Китае я просто какой-то иностранец, а здесь меня все считают и воспринимают русским, а главное - я сам ощущал себя именно русским, которому его западное образование лишь расширило кругозор и дало дополнительные знания.
- Вы помните, в какой момент почувствовали себя здесь своим?
- Наверное, в 1998 году, когда окончательно переехал в Россию. Я начал работать в разных проектах, ездил по всей стране, общался с совершенно разными кругами общества, начиная с рабочих в цехах и заканчивая директорами компаний. В общем, я очень быстро и глубоко погрузился в жизнь страны. И уже тогда начал переживать за то, что у нас происходит, а вернее не происходит. А вот за то, что происходило в Америке, я не переживал! Просто не ощущал эмоционального отголоска! Почему так? Наверное, это и генетически, и культурно обусловлено. Ведь даже когда мы с братьями росли в Вермонте, родители всегда очень много говорили о России и надеялись, что когда-нибудь они смогут вернуться сюда. Так оно и получилось.
- Неужели вас не пугали хаос и разруха, которые царили в стране?
- Конечно, это был крах многих карьер, судеб, планов. Переломало несколько поколений! Но что касается моей ситуации, я был молод, не женат, у меня не было детей, и я видел не только крушение прежней жизни, но и перспективы для будущего строительства, развития. Меня притягивала эта динамика.

О бедах и ответственности
- Вы согласны с утверждением, что в России две беды - дураки и дороги?
- Если бы их было только две! Конечно, как любая крылатая фраза, эта - элегантна, и в ней есть доля истины. Но с бедами мы встречаемся чуть ли не в каждой отрасли. Просто спросите у людей: кто доволен своими жилищно-коммунальными условиями, работой общественного транспорта, работой системы образования, здравоохранения? Что можно купить за среднемесячную зарплату? Довольны ли люди тем, как их обслуживают в органах государственной власти? Как граждане воспринимают полицию - в качестве служащих, которые за наши деньги (за деньги налогоплательщиков) хорошо выполняют свою работу, или как бич, с которым нужно бороться? Все отрасли, которые работают плохо или не работают, - это наши беды. Но мы обязательно должны стремиться к тому, чтобы создавать в своей стране нормальное, современное и привлекательное общество. Не оправдывая происходящее своим менталитетом, не отделываясь отговорками, что, дескать, все равно в России невозможно создать цивилизованные отношения, невозможно победить воровство и коррупцию, - ведь, по сути, это всего лишь отговорки тех, кто не желает брать на себя ответственность. Пока мы не возьмем на себя ответственность за свою собственную среду, за свою жизнь, лучше она не станет! Без этого страна развиваться не будет. А ведь сейчас, я считаю, мы вступаем в интереснейший период нашей истории. В 90-е, условно говоря, все катилось под горку и разваливалось, с начала 2000?х все стабилизировалось и устаканивалось. Мы успели прийти в себя после краха, но в общем-то не успели создать почти ничего нового. И вот сейчас нам неизбежно придется строить новые системы образования, здравоохранения, местного самоуправления… В этом смысле мы переживаем феноменально интересный период!
- А ваш отец Александр Исаевич не был разочарован после возвращения в страну? Принял ли он новую Россию?
- Нельзя принять или не принять свою родину, можно только осознать, доволен ты положением дел или нет. Он был расстроен. Ему казалось, что можно было умнее, более поступательно и осторожно, выходить из коммунизма, чем это сделали Горбачев и Ельцин. 2000-е годы он считал шагом вперед, но все равно, по его мнению, движение по воссозданию нормальных основ общества шло слишком медленно. Он умер в 2008 году с большим волнением о будущем страны. Он не чувствовал и не видел, что найден понятный и здоровый путь развития. Он считал, что есть реальная угроза существования России в XXI веке, если мы не решим самые острые проблемы: демографические, этические, этнические и национальные, культурные, образовательные и воспитательные... Ему казалось, что в 2000-х не хватало именно системности и последовательности в решении этих проблем. Давайте надеяться, что в ближайшем будущем мы к этому все-таки придем.

Беседовала
Юлия ЛИ
Фото Святослава АКИМОВА