Откровения

Лариса Голубкина:
«После «Гусарской баллады» меня считают участницей Бородинского сражения»

Вдова Андрея Миронова рассказала «Смене», как он искал в Гатчине клад

Лариса Голубкина приехала на фестиваль «Литература и кино» не только для того, чтобы поучаствовать в фестивальных мероприятиях, но и чтобы погулять по родным гатчинским местам. Лариса Ивановна считает их родными потому, что именно здесь когда-то жили предки ее покойного мужа Андрея Миронова. Своими впечатлениями знаменитая актриса поделилась со «Сменой».

Золотая лихорадка
- Я вчера весь день гуляла по Гатчинскому парку, наслаждалась воздухом, атмосферой - здесь чудесно! Тут ведь наша родня жила. Кстати, с этой родней связан один случай. У Андрюши, как всем известно, был брат - Кирилл Ласкари, сын Менакера от первого брака. Он был такой весь петербургский, все знал о городе, изучал историю своей семьи. И вот он выяснил, что по папиной и по маминой линии его родственники занимались золотом, драгоценностями, ювелирным делом. И в Гатчине у них был свой магазин. Эта семья даже была поставщиком Императорского дома. То есть имелись какие-то богатства. Старик, мамин папа, купил дом в Петербурге, потратив на это часть сбережений, но не все, разумеется. А после 1917-го сказал своим родственникам, что он в Гатчине на каком-то чердаке спрятал немножко золота. Чуть-чуть… Прошло много-много лет, и эти два Остапа Бендера, Андрюша и Кира, решили съездить и поискать дедов клад. Они разыграли такую комедию! Изъездили всю Гатчину, нашли этот дом, переговорили со всеми, их пустили на чердак. Они там ходили с металлоискателем, но ничего, конечно, не на-шли. В этом доме я сегодня была, где он находится - никому не скажу!

Встать на табуретку
- Как формируется характер человека, его внешность, речь, поведение? Мне кажется, многое зависит от того, где ты родился, с кем ты говорил, по каким улицам ходил. Я все время вспоминаю моменты из своего детства. Каждую весну, как подсыхали лужи, в наш московский дворик вносили патефон. Вокруг него усаживались на скамейки, кто-то - танцевал прямо во дворе. Чей был патефон, никто не помнил, - для нас он стал общим. Конечно же, тогда чаще всего заводили пластинки Шульженко. Патефон стоял на табуретке - деревянные столы во время войны пошли зимой на растопку. И вот как-то раз наш общий патефон взял и сломался. Двор был очень расстроен. Из этой ситуации я, тогда еще кнопка, нашла выход - встала на табуретку вместо патефона и начала петь: «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч…» Помню, на меня смотрел однорукий солдат и хлопал по столу - это были первые в моей жизни аплодисменты. Я тогда поняла, что хочу стать оперной певицей и прославиться на весь мир!

«Я не рязановская - я ничейная!»
- Не знаю, как у других артистов, а у меня была куча комплексов! Причем эти комплексы приобретались по ходу. Вот ты родился, растешь, и тебе окружающие люди в каждый конкретный момент раз за разом подсказывают, какой ты еще должна приобрести комплекс. Мы сами друг друга очень дергаем и окорачиваем, а если человек яркий, ему вечно по голове стучат: нечего тебе тут форсить, будь как все. Я, например, снялась на втором курсе в «Гусарской балладе», пришла в театр, и мне сказали: ну все, хватит «звездить», посиди в зале. Когда я стала сниматься, все вокруг начали говорить про меня гадости, мол, она - рязановская. А я ведь была ничейная, как будто с неба свалившаяся. Огонь разжигал и папа, который вечно терроризировал: «Не надо быть артисткой!» В молодые годы мне приходилось преодолевать все это. Какое счастье, что у меня хватило ума не обижаться, а проехать по собственной железной дороге. Иногда я ехала без остановки, мимо многого проезжала, однако я знала: если остановлюсь, попаду в какой-то капкан.

С кино покончено
- Я считаю, что если женщине дано быть киноактрисой, то все роли надо сыграть до 40 - 45... А дальше уже что? Подтяжки делать и прикидываться молодой? Глупо! Возрастных ролей нет, особенно в нынешний период. Последнее двадцатилетие - это же кошмар! Одни бандитские фильмы! Слава богу, у меня нет мечты о вечной молодости, мечты о том, чтобы быть артисткой до ста лет и думать: ах, какая я красивая, снимайте меня! На экране ведь все по-другому. Если на сцене ты еще ничего, даже под биноклем ничего, то на экране выходишь почему-то в десять раз шире, в десять раз больше. Противно смотреть на себя. Зачем тогда сниматься?


Под стать Миронову только император
- Одну из самых дорогих наград я заслужила в Париже, во время кинопремьеры «Освобождения». Все происходило в Театре Мариньи. Рядом со мной сидел пожилой мужчина, на груди у него была орденская колодка. Как выяснилось потом, моим соседом был французский генерал, очень известный человек, герой Второй мировой войны. Так вот, он смотрел то на экран, то на меня, опять на экран, потом опять на меня, а в конце снял с груди эту колодку и протянул мне… А потомки сражавшихся в Отечественной войне 1812 года меня вообще очень уважают, потому что после «Гусарской баллады» считают участницей Бородинского сражения. Все время приглашают на свои встречи, вечера. На одной из таких встреч, помню, вышел на сцену мужчина - праправнук Александра III. И мне показалось, что на сцену поднялся сам император - такой же высокий, такой же лысый, просто шикарный. Он оказался из Англии, говорил по-английски, как же он мне понравился! После Андрюши мне никто особо не нравился, а этот - понравился. Я тогда подумала: ну у меня губа не дура - влюбляться, так только в императора!

Анна ЖАВОРОНКОВА