Особое мнение

Сергей РУССКИН: «Шесть соток - сублимация энергии народа!»

У заслуженного артиста России советская дача вызывает противоречивые чувства

Возделывание земли, строительство дома - занятия настолько затягивающие и азартные, что, раз взявшись за них, редкий индивид  может остановиться. С огромным трудом «Смене» удалось найти известного человека, который так поступил добровольно. Заслуженный артист России Сергей Русскин, широко известный по фильмам «Особенности национальной охоты», «Особенности национальной рыбалки» и множеству телесериалов, продал свой домик в деревне и полагающиеся к нему шесть соток. Причем сделал это исключительно из идейных соображений, о чем и рассказал корреспонденту «Смены».

Комаров кормить?
- Сергей Викторович, как же вы теперь без дачи?
- Дача - слишком роскошное название для того, что является типовым участком в садоводческом товариществе. Я человек урбанизированный, не люблю собой комаров кормить, стоя пятой точкой кверху. Пусть этим занимаются любители и специалисты. Я не из их числа. И вообще считаю шесть соток оборонным проектом советской власти.
- Каким же это образом?!
- Садоводческие участки были созданы советским правительством для того, чтобы не тратиться на бомбоубежища. Если начнут бомбить - все выезжают в загородные домики, и население остается в живых. Такой оборонный всесоюзный проект. Не задумывались, почему нигде в мире нет таких дач, на которых выращивают картошку и помидоры, на которых можно увидеть только домик и сплошные грядки да теплицы?
- Расскажите, пожалуйста.
- Потому что там дача - место общения с природой. Я был на съемках в Европе в разных странах. Все, что есть перед домиком, - это цветы, газон и крохотный бассейн для детишек. Кстати, в селениях существуют те же  удобства, что и в городе, и под боком  - магазины, аптеки, медпункты. А что у нас? Ни удобств, ни времени пообщаться с природой. Извращение какое-то.
- Позвольте не согласиться. Разве не милое дело - с увлечением возиться в земле, радовать близких плодами своего труда?
- Какое там милое дело! Тащиться с досками и гвоздями за сотню километров, истреблять леса и поля для того, чтобы иметь подножный корм! Кстати, я считаю оскорблением народа выделение несчастных шести соток, на которых ни развернуться, ни повернуться, причем в каком-нибудь Богом забытом заболоченном месте, в ста двадцати километрах от города, без дорог, без коммуникаций. Тяжело смотреть, как волокут туда на своем горбу ящики, доски, рассаду, куски шифера…

Кормили половину Европы
- Все-таки, Сергей Викторович, люди по собственной воле возделывают землю, причем миллионы людей. Что-то же их влечет на шесть соток?
- Гены. Русские крестьяне умели и любили работать на земле. Они кормили половину Европы. Это наше задушевное, исконное, веками избранное занятие. Вообще самое страшное, что произошло в нашей истории, - это истребление русского крестьянства. Сегодня аграрная мощь России сменилась копошением на шести сот­ках. Тут нужен переворот в сознании, эволюционные процессы в головах, чтобы на огромной территории мы стали вновь заниматься огромными делами.
Ведь на первой выставке мировых достижений в Париже сто лет тому назад Россия взяла половину золотых медалей. Большинство из них -  за передовое ведение сельского хозяйства, за племенной скот, за новые сорта и породы, за необыкновенные плоды и урожаи. А сегодня что бы мы показали на такой выставке? Ведь когда я еду, скажем, по Чехии - там и ныне поля колосятся, стада коров пасутся. У нас - сплошь одуванчики!
- То есть вы выступаете за исключительно промышленные масштабы сельского хозяйства?  
- Разумеется. Мы прежде всего сельскохозяйственная держава и только потом уже - космическая, промышленная, культурная и так далее. Огромное количество людей хотят работать на земле. Нам надо строить агрокомплексы, предприятия, а не загонять естественное чувство на шесть соток. Они всего лишь сублимация энергии народа.  

Продлили жизнь!
- А как же вы, с такими взглядами, вообще связались с шестью сотками?
- Купил я участок по простой причине. Мама и папа вышли на пенсию и попросили: «Сергей, купи, не можем мы без земли!» Отец мой военный, вроде не крестьянин, а вот руки у него были золотые. Он с увлечением стал строить дом. А мама… Как ни приеду - всегда между грядок, возится без устали. Я считаю, что эта дача про­длила жизнь моим родителям. У них в руках оказалось дело, к которому они были призваны своей природой. Родители были очень довольны, они обожали свои шесть соток. Когда они ушли, мне смысла оставаться  там не было. Я - актер, у меня другая специальность.
- А как же гены? Неужели не тянет к земле?
- Тянет к природе. Ведь город - это ад. Человек как социальное животное должен жить на природе, а не тесниться в клетушках. Он в городе становится демоном. Что может направить его на путь истинный, дать полет мысли? Разве способны на это жалкие остатки зеленых насаждений в Петербурге? Иногда человек не разговаривает с природой, не поднимает глаза к небу годами. Годами! Я, как вы поняли, из простой семьи, от сохи, но все равно считаю: перед лицом человека должна быть не земля, а природа. Тогда гармония воцарится в его душе. Вряд ли это возможно на садоводческих участках.
- Отчего же? Вашим родителям это удалось.
- Да, действительно. Возможно, в нашей беседе я был не совсем справедлив к очень нужным кому-то шести соткам…   

Людмила АНДРЕЕВА